— Кто такая, спрашиваю? Чего там делала, чего пряталась? Говори, пока жива — пугаю я уже. Прошла злость, не трону я ее, но пугать надо — Давай, быстро!
— А вы кто? — голосок смешной, звонкий и даже дерзкий. Охренела что ли совсем, еще меня допрашивать будет, сопля малолетняя?! — Вы же из Рисса, я форму вашу знаю! Вы из Рисса, военные, да?!
— Ты… Ты того! — нет, все, ушла злость вся, опять батарейки сели, не могу снова накрутить себя, отдых нужен… — Ты мне тут не того! Отвечай!
— Скажите! Скажите мне! — вдруг она кидается ко мне и прямо-таки виснет на рукаве — Вы из Рисса? Из Рисса, да?
— Из Рисса — кажется, начинаю я соображать, в чем дело — Так… А ну-ка, девонька, рассказывай, кто ты такая и откуда… Это твой дом пустой стоял? И вообще, как тебя звать-то?
— Меня зовут Мари, господин офицер…
Думал, я, сейчас девка и поплывет, расплачется, как у их бабьей породы принято. Ан нет. Крепкая. Как убедилась, что мы из Рисса — успокоилась, и сухо и четко, по-военному практически, все рассказала. Отец ее, бывший рисский пограничник, в свое время спутался с контрабандистами, ну и рванул в какой-то момент с семьей от греха через ленточку, как колечко стало вокруг подельников сжиматься. Он успел, а у подельников колечко на шее и затянулось, веревочное. Ну а тут и жить остался, и неплохо жил, с местными дружбу водил, и, в общем-то, никаких таких терок не имел. Даже помогал кому-то, и разговоры об замужестве старшей дочери водил.
Но люди же — такие козлы. Как началось — нагрянула к нему местная самооборона — те самые трое, судя по ее описанию, которых мы завалили. Пришли подло, типа в гости. Отца топором со спины убили, мать и сестер… ну ясное дело. Брата закололи. Она успела убежать, да никто и не гнался. Жила все время в лесу, а питалась чем найдется, в неразграбленом соседями саду фрукты какие-то подбирая по ночам. Остальное-то в доме все мал-мал ценное повынесли на тот же день. Сама до того в дом ходить боялась. Ну а как увидела пожар, а до того стрельбу слышала — решила пробраться посмотреть, что такое. Да одежду в доме поискать, резонно решив, что коли в селе пожар, то не до нее станет, а одежка ей нужна — сарафан на ней драный-предраный. Тут-то ее Петруха и поймал.
— Господин офицер — закончила Мари свой рассказ — Простите великодушно, не знаю как Вас правильно величать…
— Я не офицер, Мари, и вряд ли им стану. Я только сержант. Все меня тут зовут просто «командир». Ну или по имени — Йохан. Я с севера. Можешь меня звать и так.
— Господин сержант… А можете Вы мне дать Ваш револьвер? Ну, пожалуйста!
— Револьвер?!
— Да… Ну пожааааалуста!
— Хм… — Ну и глазенки у этого чертенка! Честные-наивные, прозрачные, как хрусталь. И просит так, словно леденец… Что за чорт, что во мне такое шевелится, даже ведь не поймешь — то ли кобелячье что-то, то ли отцовские какие-то чувства. Или вообще все вместе. Так и педофилом стать недолго… И ведь как же хочется. Хочется ДАТЬ ребенку игрушку. Вот прямо глядя в эти серые огромные глазищи дать то, что она просит. Хочется увидеть ее радость… Что за чорт знает что вообще такое происходит-то… А, плевать! Сую руку в карман френча — Револьвер, говоришь?.. А ты умеешь с ним обращаться, Мари?
— Да, господин сержант! У отца был раньше револьвер, и он меня научил, сказал, на случай если придут его арестовать… Но тут у нас не было револьвера, и вообще я была в саду…
— Ну… На. Держи. Осторожнее, он заряжен! — Я протягиваю на ладони девочке маленький бульдог — Там всего пять зарядов, детка. Но ты не бойся, теперь тебя никто не оби…
Бам!..Бам-бам!..Бам! — четыре выстрела вылетают почти очередью — и четверо деревенских мужиков опускаются на землю, схватившись за животы. Мари скачет, азартно высунув язык, кого-то высматривая в шарахнувшейся толпе, подпрыгивает, вытянув руку — Бам! — Ого, отлично, хедшот! Щелкает дважды в холостую курок, и девочка разочарованно опускает оружие.
— Хм… А ты, смотрю я, разбойница, дитя мое… но при этом хорошо стреляешь! Чем тебе помешали эти селюки? Нет, я не против, просто интересно…
— Господин сержант — эти двое пришли вместе с со всеми, и насиловали мою сестру и мать. Тот — брат главного из бандитов. А эти грабили наш дом, хотя дружили с отцом.
— Ну… что ж, парни, доколите этих свиней, да и двинулись. Садись на телегу, Мари. Что ты еще хочешь, детка? Наверное, ты голодна?
— Нет, спасибо, господин сержант, я не голодала, в саду много плодов, и вода в ручье вкусная…. Но я, и правда, очень-очень хочу кое-что…