— Объяснения говоришь?! — С ехидством произнес кругленький, похожий на кота, посетитель, в несуразной одежде. — Изволь… — Он ловко прыгнул вперед и через мгновение оказался стоящим на столе и держащим Федора Степановича за отвороты воротника халата, притягивая его, вмиг ставшим безвольное тело, к себе. — Если я скажу, кто мы такие, то придется тебя убить. Это не шутка, сынок, не юмор такой, у меня вообще отсутствует чувство юмора. — Он швырнул доктора назад в кресло, и сам спрыгнул назад, встав рядом с троицей, как будто ничего не произошло.
— Вы уж его простите, милейший. — Заговорил еще один, с виду иностранец. — Не сдержан. Работа нервная, вот иногда и срывается. Но то, что он сказал, истинная правда. Убить нам вас в таком случае придется непременно, вы уж тут не сомневайтесь. На вашем месте, лучший выход, это помочь и далее помалкивать, тем более мы не просим ничего сверхъестественного, и уж поверьте на слово, ни вам ни девушке ничего не угрожает.
Первый раз с руководителем роддома поступали таким образом. Он был напуган, обескуражен напором, сидел, переводя взгляд с одного посетителя на другого, и не понимал что нужно делать. Но на то он и был главврач, человек бесспорно умный, и деятельный, привыкший выходить из любых, казалось бы самых проигрышных ситуаций, победителем.
— Что вы хотите? — Наконец глухо произнес он, тихим голосом.
— Вот это уже совсем другой разговор. — Самым милым образом улыбнулся круглый. — Вот это уже речь не мальчика, но мужа.
— Помолчи, Чирнелло. — Оборвал того очкастый, и перевел взгляд на врача. — Рад, что вы осознали. Мы многого не потребуем. Кабинет УЗИ, и отсутствие свидетелей.
— Допустим, кабинет я вам предоставлю, но как я объясню персоналу, что делают чужие люди там, где их быть не должно. И вообще, вы хотя бы с медицинской аппаратурой обращаться умеете.
— Ох, не переживайте милейший. — Похожий на ворону иностранец забавно сморщил нос. — Мы с такой аппаратурой имели возможность работать в свое время, для которой коллайдер, песочница для малышей. Не извольте в нас сомневаться.
— Компетенция зашкаливает. — Хмыкнул круглый.
— Ну так, что? Мы договорились? — Сделал шаг посетитель в очках.
— Я попробую. — Сдался наконец доктор.
— Ну что же, голубушка. Ложитесь на кушеточку, сейчас посмотрим на вашего малыша. Проверим, как он там себя чувствует, потер ладони похожий на кота доктор, приглашая жестом Юлю раздеваться.
— У меня что-то не так? — Обеспокоенно провела она взглядом по еще двоим докторам, вежливо стоящим в сторонке, и по Вернерре, расстилающей на кушетке простынь.
— Нет, что вы, что вы. Все прекрасно. Нам просто необходимо убедиться, что плод готов, и роды не будут проходить неправильно. Подстраховаться надо.
— Вы мало похожи на врачей. — Недоверчиво произнесла девушка и сделала шаг назад.
— Верь им. — Вернерра схватила за руку. — Это друзья. Они тут, чтобы тебе помочь. — Не сомневайся. Ты же хочешь, что бы кошмары перестали тебя мучить по ночам?
— Причем тут кошмары и мой малыш? — Недоверчиво спросила девушка, но поддалась настойчивости подруги и подошла к кушетке.
Один из докторов, в черных очках, подошел ближе и взял ее за руку.
— Самое непосредственное. Самое, что не на есть непосредственное. — Закивал он подтверждая свои слова жестами. — Ваш ребенок и вы связаны естественным образом, и его эмоции — это ваши эмоции. Во время сна барьеры, ограждающие психику падают, и вы начинаете воспринимать мысли малыша, как свои. А он напуган. Очень напуган, поверьте. Ему предстоит сильное эмоциональное потрясение. Смена среды обитания. Он увидит другой, огромный мир, а не темноту, простите, вашей утробы, даже дышать ему придется по-другому, самостоятельно.
— При чем тут тогда УЗИ. Мне его совсем недавно делали, и сказали, что все нормально, плод развивается правильно.
— Вы будите спорить, какое нужно проводить лечение. — Подошел третий похожий на птицу доктор. — Вы простите, врач? Может быть, хотя бы медсестра? Какое отношение имеете к медицине? Может вы профессор инкогнито, гений, так сказать?
— Нет. Никакого отношения не имею. — Смутилась девушка под напором странного гражданина. — Я волнуюсь.
— Вот и слушайте, что вам говорят, и не смейте сомневаться. — Смягчился тот. — Мы здесь для того, чтобы вам помочь, а не мучить. Ложитесь, прикройте глаза и расслабьтесь. Позвольте доктору Чирнелло делать свою работу.
Страшно. До чего же страшно прятаться и ждать. Он успел сбежать тогда. Почувствовал что пора. Бросил дорогую сердцу, выпестованную годами оболочку, называемую когда-то Степаном. Она наверно до сих пор жива. Валяется где-нибудь в палате для умалишенных, ходит под себя и пускает слюни. Как не хотелось этого делать. Но это необходимо было.