— Не могу. — Призрак, в виде ухватившего в зубы мышь кота, прохрипел в ответ. — Шустрый гад, может вырваться. — Гоо зараза, чтоб тебе пусто было, что ты телишься?
— Поберегись. — Красная молния сгустком плазмы влетела в сеть, откидывая в сторону кота, и ослабляя путы. Между ног суетящихся сущностей акушеров покатился сверкающий клубок из двух тел, нового охотника и дичи, и его тут же накрыл еще один темный, силуэт самого Гронд Фале.
— Держу. Руки сволочь. Вяжи его Чирнелло.
Вновь лес, вновь бабочка, только страха нет. Радость наполняет душу. Боже как хорошо. Она гладит шелковые крылья насекомого, которое как оказалось, просто хотело поиграть. И лес… Он же не смрадом наполнен. Как она могла так ошибаться? Это же запах сирени.
Юля открыла глаза. Блаженство прокатилось волной по телу. Сейчас принесут сына. Игорь, она решила так его назвать, сдавит губами твердый сосок и будет причмокивая глотать молоко.
Вечером придет Вернерра. Она настоящая подруга, хоть и скрывает, кто такие эти странные врачи. Но они точно друзья. Она это знает.
Улыбка растеклась по губам поцелуем счастья. Жить — хорошо. Любить — прекрасно.
— Конфуз однако. — Гоо был серьезен, но глаза смеялись. — Вам наверно неловко было, уважаемая Вернерра, за столь впечатлительных ученых-медиков.
— Да. — Рассмеялась девушка. — Это надо было видеть, как два суровых мужчины падают в обморок, как только головка малыша появляется на свет. — Доктор кричит: «Нашатырь им, и вон из операционной», а сам младенца принимает, хмурится, но видно, что под маской смехом давится. Медсестра к шкафчику с лекарствами в панике летит, хватает пузырек, а я ей на встречу, суету изображаю, мешаю, понимаю что вас в чувство приводить нельзя в такой момент, и тут вы встаете, как ни в чем небывало, улыбаетесь, говорите: «Спасибо», и уходите, словно ничего и не было. А следом по коридору выспавшийся Гоо догоняет.
— Да. Смешно. — Улыбнулся Николай Сергеевич откинувшись на спинку лавочки.
Они сидели четверо в парке и ждали машину. Вечер потихонечку вступал в свои права наполняя воздух свежестью и высыпая на небо звезды. Чувство хорошо выполненной работы словно витало над ними в воздухе.
— Хороший вырастет парень. Правильный. — Улыбнулся Фале.
— Что? — Не поняла Вернерра.
— Юлька говорю, будет хорошая мать. — Подмигнул писатель. — Пошли, вон уже Илья подъехал, вижу довольный. Видимо ему ресторан для свадебного ужина понравился.
— Вы что же, его в такой момент отправили ресторан выбирать? — Удивленно округлила глаза девушка.
— Ну да. Что тут странного. Одно другому не мешает. Поехали домой. Устал я что-то.
Глава 3. Странный маньяк
Где-то наверху скрипнула половица, пробежав нервной дрожью по телу. Семен откинул в сторону книжку и прислушался. Тишина. Дом давно умер. Хочется услышать ее смех, но это увы, теперь невозможно.
— Скоро свихнусь окончательно. — Прошептал сам себе парень и опустил ноги с кровати. Долго шарил по полу ступнями в поисках тапочек, но в конце концов плюнул на это безнадежное в сумерках тусклого торшера дело и встал, зашлепав босиком на кухню.
Включил противный, режущий взгляд свет, звякнул стаканом о графин, налив себе воды, сделал глоток и вновь вздрогнул, услышав за спиной шуршание.
Медленно обернулся, и улыбка расползлась по его губам.
— Ты. — Воскликнул он. — Ты пришла, ты снова со мной рядом! — Бросился он обнимать гостью, но руки обхватили пустоту. Он сел на пол обхватив голову руками и завыл:
— За что мне это? Почему? Почему ты, а не я? Это несправедливо.
В заломленные в страдании руки уткнулась морда мурлыкающего кота.
— Ты? — Ладонь опустилась на шерсть. — Ты всегда рядом и понимаешь меня.
Он долго сидел, раскачиваясь в такт беззвучной музыки похоронного марша, гладя кота, но все проходит, прошла истерическая безнадежность, оставив после себя пустоту. Сергей встал и пошел в спальню. Вытянулся сверху одеяла, подтянув подушку на спинку, и взял в руки книгу. Кот лег рядом.
— Мерзкое произведение, и автор дурак. То, что он пишет, полный бред. Как там его зовут. — Хлопнул он страницами, посмотрев скривившись на обложку. — Фале. Не мог себе придумать псевдоним, более соответствующий тому, что пишет. Например: «Придурок». Но да за неимением лучшего почитаем. Это хоть немного отвлечет и притупит боль. — Он вновь открыл книгу.