Он вернулся в зал и сел на диван, вспоминая недавнее прошлое и скривился улыбкой, больше похожей на оскал. Стон боли вырвался из груди, и кот запрыгнул на колени, не обращая внимания на капающую на него кровь.
Воспоминания — это все, что у него осталось в заканчивающей свой бег жизни. И еще месть.
— Вы уверены, что хотите подать заявление? — Следователь с водянистыми глазами и красным простуженным носом, сощурился и ехидно улыбнулся, взглянув исподлобья на красную от смущения Алену. Всем своим видом он излучал сарказм, и желание поддеть посетительницу.
— Что за вопросы, капитан? — Взвился возмущенный Семен. — Зачем мы тогда, по-вашему, пришли?
— Это ваше право. Я вас не заставлял унижаться. — Пожал тот плечами. — Но пока все улики не в вашу пользу.
— Какие унижения?! Эти ублюдки надругались над моей женой… Вшестером!.. А вы говорите об уликах. Вы сдурели? — Семен встал и навалился на стол, уперевшись испепеляющим гневом взглядом в представителя закона.
— Сядьте! — Рявкнул тот. — Я говорю о фактах, которые не в вашу пользу. То, что экспертиза показала, присутствие биологического материала, полностью соответствует показаниям задержанных, которые, кстати, и не думали запираться и все рассказали следствию, и ничего не доказывает, а вот ваши показания на этом фоне становятся ложью. Задержанные утверждают, что все произошло по взаимному желанию. Мало того, они подали жалобу на сотрудников полиции в неправомерном применении силы. Так тому лейтенанту, которого вы разжалобили своими речами, еще и грозит реальный срок.
— По взаимному желанию вшестером?! Неправомерное применение силы?! Ты себя-то слышишь, капитан?!
— Пьяные женщины и не на такое способны, особенно если склонны к подобному. — Хохотнул нагло следователь, скосив с намеком глаза на Алену.
— Какие пьяные!!! Какое склонны!.. Она вообще не пьет, она беременна… была!!! — Семен еле сдерживал себя, чтобы не врезать по этой наглой роже.
— Успокойтесь. Вы не на базаре и не на разборках с братками. Это вы, медицинскому заключению скажите, где указано количество промиллей алкоголя в крови. Не пьет она… Столько и здорового мужика с катушек снесут. — Хмыкнул капитан.
— Ей же насильно влили водку! — Еле сдерживал себя Семен.
— А где свидетели? — Капитан стал серьезен и постучал согнутым указательным пальцем в листок допроса. — Нет свидетелей?
— Вы сдурели, она же беременна. — Парень даже растерялся, не находя слов.
— Беременна. — Усмехнулся следователь. — Можно подумать это кого-то, когда-то останавливало. — Он положил на стол лист бумаги, хлопнув по нему ладонью, словно поставив печать. — Вот у меня показания соседей, что вашу жену неоднократно видели в нетрезвом состоянии и в обществе мужчин. Я повторю. Не одного мужчины, а именно компании мужчин. Вот это и есть свидетели. А где ваши?
— Это гнусная ложь! — Семен уже орал, не сдерживая себя.
— Это опять только слова, а у меня факты. Мой вам совет. Не пишите вы это злосчастное заявление, всем легче будет. Ну было и было, чего уж там. Кроме того, еще и компенсацию приличную вам выторгую, они ребята сговорчивые. — Заговорил он как добрый дедушка, но внезапно изменился в лице и рявкнул. — Или нарветесь на встречный иск в клевете и срок. Мало не покажется. Поверьте, вам ничего хорошего не светит.
— Сколько тебе заплатили, сука?!
— Вот это уже оскорбление при исполнении. — Поднялся капитан.
— Не надо. Сема. Хватит. Я ничего писать не буду. Не хочу больше этого позора. Пойдем домой. — Прошептала бледными губами Алена, придержав мужа за руку.
— Тварь ты продажная, она ребенка потеряла… Моего ребенка… Нашего ребенка! — Выплюнул слова в лицо полицейскому Семен, и вышел, вслед за женой, хлопнув дверью.
— Сука!!! — Донесся его удаляющийся голос.
— Ну и как он вам показался? — Встретил Вернерру и Илью в дверях вопросом взволнованный Николай Сергеевич.
— Пусть хоть в дом войдут. — Усмехнулся Гоо. — Не дави на них Гронд, они и сами все расскажут.
Писатель сделал шаг в сторону пропуская гостей и закрывая за ними дверь. Девушка с парнем быстро вошли и сели в кресла, и тут же черный джентльмен протянул им парящие ароматом чашки.
— Вот, хлебните, очень, знаете ли, успокаивает. Все хорошо, это просто работа. Не надо так расстраиваться. — Попытался он успокоить молодых людей, поглядывая на их подрагивающие пальцы. — Вашей вины в том, что происходит с клиентом нет. Он совершил проступок, за который должен ответить. Это рутина. Обычное дело.