— Ох горе-то, горькое. Чем и помочь-то не знаю. Помолюсь за здравие девочки, свечку поставлю, это обязательно. Но вот что я слышала: В столице живет один дед. Говорят чудеса творит, и все с «Божьим словом», все с молитвой. Поспрошала я намедни, подсуетилась, нашла его адресок. Съездила бы ты к нему, голубушка, пожалилась, помощи попросила, авось и поможет старичок тот.
В глазах женщины вспыхнула надежда, и тут же погасла.
— На кого же я Машеньку-то оставлю? Степа мой в командировке. Без этого никак, болезнь быстро деньги жрет, а я не работаю. — Она махнула отрешенно рукой, и заплакала. — Все против нас. Проклятье какое-то.
— Так давай я тебе голубушка подмогну. Я одинокая, семьи нет, делать нечего. Пригляжу за дитяткой. — Погладила по голове женщину добрая бабушка, и оглянулась. Что-то ее насторожило.
По дорожке, что от церкви вела к реке, шел черный джентльмен. Увидев знакомую, он улыбнулся и подошел:
— Гуляю, и вижу знакомое лицо. Рад вас видеть Ефросинья Петровна. Какими судьбами тут? Ой, а что это у вас. Почему слезы? Вы не представите меня своей подруге?
— Надя. — Буркнула бабка недовольно, но тут же спохватилась, и улыбнулась. — Несчастье у нее. Дочка болеет.
— Может я помочь могу. У меня знакомый профессор есть. Как раз сейчас тут, в городе отдыхает. Очень советую. Исключительного ума человек. — Черный присел с края лавочки. — Ну так что?
— Вы правда можете нас познакомить? — Подняла на него заплаканное лицо женщина.
— Я слов на ветер не бросаю. — Обиделся незнакомец. — Хотите, прямо сейчас и поедем. У меня машина с водителем тут недалеко.
— Если это вас не затруднит. — Смутилась женщина. — Простите, а как к вам обращаться?
— Иван Селиверстович. — Он встал и галантно поклонился. — Прошу вас. — Протянул руку.
— И я с вами. — Подскочила бабушка.
— Ефросинья Петровна. Мне неприятно это вам говорить, но с нами никак. Не любит профессор чужих, особенно если их много и сразу. Чудной он, но наверно все гении такие, не примет. Вы уж простите. — Он сконфузился, но вдруг улыбнулся. — Как там наш Пушок-то? Обжился уже?
— Обжился. — Буркнула старуха. — Как раз сейчас кормить пойду. Любит он покушать.
Николая Сергеевича было не узнать. Откуда только появилась в движениях этого энергичного человека, рассеянная неторопливость. Очки сильно увеличивали глаза, которые теперь смотрели с неподдельной теплотой, и состраданием. Выросшее как по мановению волшебной палочки «профессорское» брюшко, сутулые плечи, ничего не выдавало в нем больше гордого Эльфийса.
— Проходите мой друг, проходите. — Прокашлял он, по-старчески вытирая прослезившиеся глаза. — Какими судьбами батенька в наших краях? — Он отступил в сторону, пропуская гостей в дом. — Представьте меня вашей несравненной спутнице, хотя, все потом. Потом мой друг, потом. Сейчас будем пить чай. Там и познакомимся. Моя внучка, знаете ли, заваривает великолепный чай с чабрецом. Вы помните конечно мою внученьку Ванечка. Хотя, о чем это я, вы же крестили ее. Проклятая рассеянность. — Он обернулся, и крикнул, закашлявшись в глубину дома. — Вернерра, у нас гости, будь любезна, подойди.
Девушка выплыла из сумрака помещения.
— Здравствуйте Иван Селиверстович. Рада вас видеть. — Улыбнулась она. — Проходите в дом, и проводите свою спутницу, через пять минут будем пить чай. Ах какая мелочь, не разувайтесь прошу вас, робот пылесос прекрасно убирает дом, а дедушка придумал удивительный состав, который великолепно дезинфицирует.
Такое необычное общение обескуражило Надежду, и она нерешительно замялась на пороге, но ее тут же подхватила под руку Вернерра.
— Вас видимо смущает такое простецкое общение? Не надо, не смущайтесь. Иван Селиверстович нам почти как родственник, я его на едине дядей называю. Прошу вас, проходите. Чувствуйте себя как дома, простите за банальное выражение.
— Дело в том, что я знакома с вашим «дядей», не более получаса. — Покраснела Надежда. — Он сказал, что ваш дедушка может помочь моей дочери, она очень больна.
— Дочка больна? — Довольно шустро, не смотря на мешковатый вид подскочил профессор. — Что с ней? Каков диагноз ставят мои коллеги?
— Они не находят ничего, а ребенок тает прямо на глазах. — Женщина прослезилась.
— Ну что вы, ну что вы. — Засуетился Николай Сергеевич, пытаясь ее успокоить. — Привозите ее завтра ко мне, и я обязательно помогу, нет таких болезней, которые не лечатся. Мне даже интересно стало поставить диагноз в столь необычном случае. А сейчас незамедлительно пить чай. Непременно пить чай, и коньячку… Заодно мне все и расскажите.