— Спасибо, что защитил меня, — смущенно произнесла Аня, когда они закрылись в одной из кабинок, а потом обняла его за шею и поцеловала.
Он поцеловал ее в ответ, прижимая к себе, и вдруг почувствовал, что хочет. Хочет не так, как хотел блондинку — по привычке, машинально, по-особенному хочет — не только ее тело, но и ее душу.
Эти ощущения были настолько необычными, что он растерялся. Кирилл всегда считал, что дружба, особенно такая, долгая и крепкая — со школы, какая связывала их со Стасом, важнее любви, и не сомневался: он никогда не променяет друга на девушку, но влечение к Ане вытеснило все принципы и убеждения разом.
— Может, ко мне? — неожиданно для самого себя выпалил он, продолжая обнимать ее, и буквально прикусил язык. С силой, до боли. Кирилл не понял, как у него вообще это вырвалось.
Аня молчала.
— Извини, я не то хотел сказать, — торопливо добавил он, отстраняясь от нее. — Просто этот поцелуй…
Она растерянно смотрела на него.
Кирилл отвел глаза. Он чувствовал себя идиотом. Еще бы: только идиот мог предложить девушке друга поехать к нему, в квартиру, где жил с этим же другом.
Кирилл и Стас снимали двушку на юге Москвы: сначала помогали родители, потом они начали подрабатывать в рекламе — появились собственные деньги. Кирилл часто приводил туда девушек, поэтому фраза «может, ко мне?» стала для него чем-то вроде шаблона-перехода из «официальной» части свидания к «неофициальной». Вот и сейчас он, не думая, воспроизвел ее.
— Не надо ничего объяснять, — еле слышно сказала Аня и взяла его за руку. — Я живу с крестной. Она сейчас в командировке.
Ту ночь они провели вместе, а на следующий день встретились снова.
Через неделю Кирилл влюбился. Аня, по ее словам, тоже.
Они виделись втайне ото всех — знала только ее лучшая подруга, Даша Меркулова. Она прикрывала их: врала Стасу, что Аня — с ней, пока та проводила время с его лучшим другом.
Кирилл ненавидел себя за то, что делает, но не делать этого не мог.
Аня была особенной, непохожей на других его девушек, а девушек у Кирилла Романова, главного бабника первого курса факультета «Реклама и связи с общественностью», до нее было достаточно.
Кирилл никогда не считал себя романтиком, но с ней ему захотелось им стать. Он обнимал ее на рассвете и целовал на закате, постоянно писал эсэмэс и тратил все деньги на пионы, которые она так любила. Но самым удивительным для Кирилла было другое. С ней он мог делать то, чего не мог делать ни с кем — говорить о чувствах. Без оглядки на осуждение или непонимание рассказать, как прогулял лекцию по экономике, соврав друзьям, что был с очередной девушкой, а на самом деле — бродил по Москве и фотографировал прохожих. Признаться, что скучает по жареным куриным грудкам в сметанном соусе, которые родители, когда он был маленьким, готовили каждое воскресенье. Доверить страхи из прошлого, мысли о настоящем, мечты о будущем.
Он называл ее Анитой, она его — Киром: эти имена стали кодами, открывающими их души.
Кирилл до сих пор вспоминал то время как одно из самых счастливых и одновременно самых трудных. Видеть ее рядом с другом было невыносимо. Притворяться, что они с Аней — всего лишь знакомые, сложно. Кирилл ревновал настолько сильно, что даже позволял себе при ней флиртовать с другими девушками — назло. Она никак не реагировала, а только пристально смотрела. Ему становилось противно, и он резко прекращал любезничать с девушками, которым пять минут назад говорил комплименты, оставляя их в недоумении, а потом, когда они с Аней оставались наедине, извинялся перед ней за свое поведение. Она прижималась к нему и говорила, что ей очень плохо, что устала от всего этого.
Так продолжалось полгода, вплоть до летней сессии. Стасу они не признавались — никто из них не мог. Впрочем, Кирилл был уверен, что тот рано или поздно догадается сам: слишком уж часто ее ночевки у Даши совпадали с его отсутствием дома. И друг в итоге догадался.
— Я знаю про вас с Аней, — сказал он, не глядя на Кирилла, в один из вечеров, после того, как они выпили бутылку темного рома.
— Откуда? — мрачно спросил тот, чувствуя, что его начинают заполнять боль и стыд.
— Видел, как она на тебя смотрит. И как ты смотришь на нее, — усмехнулся Стас, поднимая на друга глаза. — Да и из Даши актриса так себе.
Кирилл молчал: он не знал, что говорить. Следующий вопрос смутил окончательно.
— Ты ее любишь?
Пауза.
— Люблю.
— И она тебя любит.
Стас произнес это очень тихо, но у Кирилла в тот момент буквально заложило уши.