Тогда Даша чувствовала нежность и возбуждение одновременно. В те несколько секунд Олег как будто снова стал ее идеальным соучастником преступлений против общественного порядка — тем, кем был, когда они познакомились. Она так и называла его в начале их отношений — partner in crime. С ним можно было хулиганить. Нарушать правила. Они занимались сексом в переговорной в его офисе, зная, что туда в любую минуту может кто-нибудь войти, устраивали гонки по ночному городу и за один день могли сорваться в путешествие. Да… С Олегом было хорошо. Весело.
Именно об этом Даша думала, когда плакала в туалете после красивого рокового поцелуя, а сейчас не могла отделаться от другой мысли: «Может, все же стоило выйти за него замуж…»
Затяжка поглубже. Карьера.
Даша уехала в Париж сразу же после окончания института — в двадцать один, и до сих пор считала, что сделала это слишком поздно: ей казалось, начни она заниматься моделингом в Европе в шестнадцать, добилась бы большего.
На тот момент она уже уверенно чувствовала себя в профессии: пять лет модельной практики в Москве показали: у нее получается. Даша, несмотря на то что училась, регулярно участвовала в показах, фотосессиях и конкурсах красоты и часто снималась для имиджевых роликов брендов. Она ощущала себя востребованной, поэтому не сомневалась: ее хотят видеть везде. В том числе и в Париже.
Этот город был для нее эталонной концентрацией моды и всего красивого. Она влюбилась в него с первого взгляда, в двенадцать лет, во время путешествия с родителями, и тогда же начала мечтать о карьере модели (обязательно — в Париже). Даше казалось, она добьется там успеха — а добиться успеха Даше Меркуловой очень хотелось. Ей нужно было доказать себе, что способна на серьезные достижения: в двадцать один такими виделись подиумы мировой столицы модной индустрии. Конечно, она волновалась, когда уезжала из Москвы, где все было понятно устроено, в неизвестность, но чувствовала, что поступить по-другому не может: как будто некая сила толкала ее на приключения и по-настоящему взрослую жизнь.
С отцом к тому моменту у нее установились стабильно-напряженные отношения. Она с ним не ругалась, нет — они просто не общались. Но не общались не потому, что не имели в этом потребности, а как-то вынуждено, словно дистанция была единственным выходом из тотальной неловкости, которую они чувствовали рядом друг с другом.
По крайней мере, так видела ситуацию Даша.
Миша не звонил ей первым, мог долго не отвечать на сообщения, не предлагал встретиться, редко спрашивал о том, что происходит в ее жизни. Дашу это обижало. Даже больше, чем его запреты и строгие требования во времена ее учебы в старших классах школы: тогда они с отцом хотя бы взаимодействовали — пусть со скандалами, но взаимодействовали, а теперь она ощущала себя невидимой для него. Будто он сдался, махнул рукой на попытки наладить контакт. Даша переживала из-за этого, но никогда не заводила откровенных диалогов с Мишей: уровень их близости не предполагал подобного. Еще она не жаловалась ему на усталость или страхи: боялась показаться слабой, и не доверяла свои мечты — была уверена: он их не поймет. Короче говоря, все ее ощущения рядом с отцом сводились к одному: с ним она не могла быть собой. И чувствовала, что он тоже не может быть собой с ней. Это напрягало, по-видимому, обоих, и не позволяло даже задуматься о сближении.
Именно поэтому Даша показательно-уверенно сообщила Мише о своем решении уехать работать в Париж и, получив в ответ равнодушное «удачи», пообещала себе не обращаться к нему за помощью, если в Европе что-то пойдет не так. Впрочем, по поводу последнего она не особенно беспокоилась: ни на секунду не допускала неприятностей. По иронии, именно с ними ей пришлось столкнуться сразу же после переезда.
В первые месяцы она сутками бегала по кастингам и соглашалась на низкие гонорары, жила в модельных апартаментах еще с шестью девушками и экономила на еде. Все это ее почти сломало: после роскоши и достатка, к которым привыкла в Москве, пребывание в Париже казалось наспех слепленным мобильным приложением — как будто у разработчиков не хватило денег и опыта, чтобы создать надежно функционирующую версию продукта: жизнь глючила, то и дело выдавая ошибки, исправить которые самостоятельно Даша не могла.