— Я и не думал, что сегодня ночью мне достанется такой подарок, — прошептал он. — Не хочу, чтобы ты видела, куда мы едем, поэтому весь оставшийся путь ты будешь здесь.
Он связал ее руки вместе и, немного подумав, проделал то же самое с ногами.
Это невозможно! Она была уверена, что с ней такого точно никогда не случится, а теперь лежит в багажнике, а хлопковые плетеные веревки впиваются в тонкую кожу ее голых запястий и щиколоток.
Внезапно она подумала о том, что если бы ей досталась роль одного из главных героев в фильме ужасов, она стала бы первой жертвой маньяка — самонадеянной, беспечной и ужасно глупой красоткой.
Через время она почувствовала, как перестал дрожать мотор, и услышала звук закрывающейся двери.
Багажник открылся.
Он улыбался и смотрел прямо ей в глаза.
— Надеюсь, тебе понравилось, моя куколка, а теперь мы перейдем к самому интересному.
Глава 11
— Я не так сказал. Можно я, наконец, разденусь и лягу спать? Мы пробыли на дне рождения Даши дольше, чем планировали, а теперь ты хочешь устроить очередной скандал. У меня нет на него сил.
Глеб Ивлев стоял в гостиной в белой футболке из плотного хлопка и светло-синих прямых джинсах, с вешалкой в левой руке и с темно-синим клетчатым пиджаком с накладными карманами — в правой.
— Нет, поговори со мной! — повысила голос Аня Тальникова. — Ты сказал: «Я не люблю — ты же знаешь». Почему ты каждый раз убеждаешь меня в том, что я неправильно помню твои слова?
Она уже успела переодеться после вечеринки и теперь стояла напротив мужа в серо-бежевом костюме, в котором часто ходила дома: короткие шорты и объемный свитшот, и в пушистых тапочках такого же цвета.
— Я не убеждаю. Я рассказываю тебе, что было на самом деле, а не происходило в твоем воображении, — отчеканил Глеб и быстрым шагом вышел из гостиной.
Аня села на диван, закинула ногу на ногу и глубоко вздохнула. Она помнила: он сказал «я не люблю — ты же знаешь» (дословно).
Эта фраза вывела ее из себя, потому что была триггером: когда Аня ее слышала, ей казалось, она делает что-то заведомо неправильное, глупое — ведь знает же, что муж этого не любит. Не любил он многое: целоваться, фотографироваться, говорить о чувствах, танцевать, делать комплименты — и постоянно указывал на это, если жена просила его сделать что-то из «черного списка». «Я не люблю — ты же знаешь». Вот и сегодня вечером Глеб произнес фразу-триггер в ответ на ее предложение потанцевать, и Аня, тут же ощутив себя странной, нелепой, разозлилась и нагрубила ему при друзьях, а сейчас он утверждает, что не говорил этого, а значит, чувствовать и вести себя так, как чувствовала и вела, она, по его мнению, не должна была.
— Я сказал, что потанцую с тобой позже, а ты повела себя как истеричка. На нас все косо смотрели. — Глеб вернулся в гостиную в темно-серых спортивных брюках, без футболки и босиком и достал из шкафа кружку. — Ты много выпила, очевидно, раз позволила себе говорить со мной при всех в таком тоне.
— Я не много выпила, — замотала головой Аня. — Я выпила два бокала вина, потом сделала пару глотков просекко из бокала Пати, ну и еще чуть позже — бокал-полтора. В итоге три бокала, наверное.
— Наверное? — с усмешкой переспросил Глеб. — А я знаю точно — я считал. И по моим подсчетам ты выпила не меньше бутылки.
Он налил воду в кружку и, не торопясь, стал пить.
— Ну-у, — протянула Аня с сомнением в голосе, наблюдая за мужем. — Может быть. Я на этом внимание не акцентировала. Разве это важно?
— Ты не помнишь, сколько выпила. Не помнишь, что я сказал, — снова усмехнулся он, отодвигая кружку ото рта. — Может, тебе просто нужно чаще присутствовать в реальности, а не жить в своих выдуманных мирах?
— Я сама разберусь, где мне жить! — раздраженно бросила Аня. — Ты со мной даже поговорить нормально не можешь! Просто спокойно сесть и поговорить.
— Так разбирайся, Ань, — пожал он плечами. — Что ты от меня хочешь? В чем смысл текущего диалога?
— Я хочу обсудить с тобой детали ситуации. Чтобы узнать, что ты чувствовал в тот момент, рассказать о том, что чувствовала я, — еле сдерживаясь, чтобы снова не повысить голос, ответила она, но тут же сорвалась на возбужденные интонации. — Как ты не понимаешь?? Каждый невыясненный конфликт ложится очередным кирпичом на стену непонимания между нами!
— Стена непонимания из кирпичей с конфликтами, — выразительно-иронично произнес Глеб, два раза щелкнул пальцами и строго, отрывисто и громко, будто пытался привести ее в чувства, сказал. — Аня! Не неси херню! Ты не в себе.