У Андоленко опять появляется что-то на подобии улыбки.
— Где ты сейчас живешь?
— Комнату сняла, но только до конца месяца, всю квартиру продали, а я только успела обжиться.
Какие прекрасные новости! Игошину сегодня явно везет, не считая Майкиной новой прически.
— Могу сдать тебе койко-место! — я коварно играю бровями, — Просто у меня однушка, но там можно поставить второй диван.
— Ой, нет! — Миледи сразу отрицательно мотает головой, но я то уже знаю, как ее переубедить.
— Смотри, как я клево все придумал! Ты переезжаешь в мою шикарную резиденцию, а деньги, которые собиралась тратить на аренду, посылаешь родителям. Идеально! Ты- хорошая дочь и у тебя двумя проблемами меньше.
— Я так не могу… — шепчет Андоленко очень испуганно.
— Не дрейфь, я полностью безопасный! Обещаю, что распускать руки не буду. Для тебя только плюсы: ты экономишь на дороге, вечерами я помогаю тебе с проектами, а ты еще и бонус потом получаешь. Лишние деньги можешь откладывать на всякие детские вещички или опять же посылать папе. Да и вдвоем намного прикольнее, разгоним твою тоску, фильмы всякие будем смотреть, ты хоть отвлечешься. Клянусь тебе, я идеальный сосед! Тебе понравится!
— Выглядит, как еще одна презентация великого Игошина! — Алина смотрит на меня как-то очень мягко.
— Тебя ждет куча фишек, бесплатная подписка на Окко и Кинопоиск, трехразовое питание, вайфай, электрический чайник, колонка Алиса, обогреватель, вид на панельную девятиэтажку, а еще, сверху живет какая-то скрипачка, так, что твой мелкий будет впитывать Вивальди и просвещаться с самых ранних лет!
— Тебе нужно было работать рекламщиком!
— Соглашайся! — гляжу на нее с надеждой.
— Я подумаю… — она протяжно вздыхает, а я готов завизжать и подпрыгнуть.
«Подумаю» — это почти «да»! Нихрена себе, Игошин, как ты умеешь! Надо срочно вызывать Газель и паковать ее вещи, пока не передумала! В моей голове уже завертелись новые схемы, а в глазах зародился дьявольский огонек. Охренеть, как круто я скоро заживу!
Глава 7
Сейчас буду хвастаться, ведь в жизни великого Игошина наступила белая полоса, правда, с мелкими коричневыми крапинками, в лице Феди Петренко. У нас громадное счастье, мегеру Ирину Ивановну призвал Сатана и она от нас отчаливает в какую-то другую организацию, а это значит, что место первого зама Аркадича теперь вакантно, он уже объявил, что будет присматриваться, кого из нас можно поставить на эту должность. Кого, кого? Конечно, молодого, талантливого и шустрого Игошина, вот только Федя Петренко считает совсем по другому. У нас давно идет негласная война с этим лизоблюдом, потому что мы конкуренты абсолютно во всем, начиная с мелкого, гномьего роста. Только я фантасически красив и коварен, а этот огрызок в широких штанах на лямках и дедушкиных сандалетах, страшила та еще. Вечно сальные волосы, сальный взгляд, пухлые короткие пальчики, а при этом гонора, как будто какой-то Аполлон, хотя уродец выше меня всего на пять сантиметров. Зато у него феноменальная способность целовать с разбега жопу Аркадича и воровать мои чертежи. Решил все качественно обмозговать и прихлопнуть этого рыжего таракана. Пока не могу бросить все силы на устранение Петренко, всю свою энергию трачу на завоевание Миледи.
Начиная с вечера, проведенного у Зуевых мы еще немного сблизились. Кстати, хотите прикол? За Майкины кудри мне даже не влетело. Как и советовал Леха, мы с Алиной свалили очень быстро, предварительно убедившись, что мелочь спит лицом к стене. Зуев хоть и тупой, но рыцарь, благородно взял всю вину на себя, быстро уложил Машку спать, а на следующее утро, пока она все еще дрыхла, растормошил Майку пораньше, чтобы сделать вид, что она подстриглась, пока он пил кофе. Говорит, крик стоял на весь дом и теперь я должен ему вечер в баре. Да пожалуйста, это лучше чем стать персоной нон грата в их доме, а Лехе Машка все равно ничего не сделает, у нее иммунитет к его косякам. Но Алина за меня переживала, несколько раз спрашивала о том, какое меня ждет наказание. Как обычно, никакое! Я ж не благородный, нафиг оно мне надо, потом останусь без гречки и котлет!
Завоевывать Андоленко сложновато, но мы справимся. Определенно есть движение вперед, Алина больше рассказывает о себе, иногда даже шутит, расспрашивает меня о всякой всячине, но вот с остальным беда. Между нами стоит железный барьер, который сдвинуть пока никак не получается, Миледи очень холодная и это не тот вид неприступности, который хочется сломать, меня не покидает ощущение, что мы пассажиры, которые сели в одно купе и нам приходится о чем-то разговаривать, чтобы не ехать в тишине. Не понимаю, она в принципе такая или только со мной, потому что я ни разу не видел, чтобы она разговаривала с животом или хотя бы его трогала. Помню, Машкина рука вообще была, как приклеенная, Соколовская постоянно гладила пузо, все время рассматривала его в зеркало, что-то постоянно бубнила, моя же, только переодически вздыхает, грустит и плачет, хотя может до конца еще не врубилась что происходит, потому что на живот намек совсем маленький, он только-только начал выпирать и если бы я очень внимательно не рассматривал измения, так бы ничего и не заметил.