— Мы не планировали никаких детей, я был вообще не готов, понимаешь? Мы только закончили универ, работы нет, жилье не стабильное… — Лось бормочет расстроено.
— Так может надо было просто работу найти? — я гаденько хмыкаю, — А лучше парочку! А не отправлять свою девушку от ребенка избавляться?
— Ты что несешь, крысеныш!? — чертила вспыхивает и грозно сжимает кулаки, от чего моя уверенность в себе сразу пропадает, — Никуда я ее не отправлял! Я просто расстроился! Я че не имею права? Или каждый прям жаждет стать отцом в двадцать два года, когда за спиной ни Родины, ни флага? То, что бабам страшно, значит это нормально? А мужикам не должно быть? Да, я очканул, но это же повод поступать со мной так жестоко…
— Ну раз она от тебя ушла, значит ты не просто очканул…
— Ну… завис на сутки с Семеном… Так мы же и раньше с ней до утра тусовались и ее все устраивало. Я не настолько часто пью, чтобы делать из этого великую проблему.
— Да? А мне она сказала, что ты ей изменил, — подозрительно на него кошусь, — Когда я ее подвозил к Пятерке…
— Чего? — Лось опять в ярости, — Что за чушь? Не изменял я ей никогда в жизни! Ты за кого меня принимаешь? Алина там значит над унитазом корчится, а я пойду ей изменять? Ты совсем дебил что ли?
— А я то тут причем! Это же она так сказала! Про какую-то Марину затирала…
— Марину… — Лось морщится в непонятной гримассе, бегает глазами и хмурит брови, — Ну была в тот вечер Марина. Бляяяя….
Хмырь размашисто бьет себя по лбу и никнет. Я хочу заказать попкорн, чтобы наблюдать за его моральными страданиями было еще интереснее.
— Вот теперь все и сошлось…А я думал, что с ней случилось… В общем, поругались мы, Алину очень бесило, что я хожу кислый с того момента, как про ребенка узнал, я пошел тусоваться, а она осталась дома, вернулся я только на следующий день, а дома уже пусто. Тусовались мы нашей обычной компанией, все по парам, я один, только там еще одна девчонка была, сестра Семеновской подружки, липла ко мне весь вечер, но я отшивал, клянусь! Мы обычно, когда гуляем, девчонки вечно сториз пилят в инсту, может в кадр что попало? Я впервые дома не ночевал, но я просто ужрался в зюзю и дрых на кресле у Семы… Пипец просто…
— Очень я тебе сочувствую, — говорю без всякого сожаления.
— Напиши Зае, что я не изменял ей, пусть тащит меня на полиграф! Если надо, могу и сыворотку правды вколоть… — лицо у чертилы пьяное, но очень воодушевленное, — Я сто раз пожалел уже, что не обрадовался, как она хотела… У меня и мысли не было, что мы можем расстаться, у нас, знаешь, какая любовь была бешеная? А она психанула, собрала вещи и исчезла. Я чуть не сдох, реально. Всю Москву перевернул, как будто растворилась, никто ее не видел, никто ничего не знает. А потом встретил мою Заю совершенно случайно тогда, у ресторана. Я на вокзал ехал, у меня был билет в Саранск, думал, может она к родителям уехала. У меня ни номера, ни адреса, думал, каждый дом, если надо обойду…
Ой, я сейчас расплачусь! Какой несчастный Ромео!
— Так может оно и к лучшему? — спрашиваю невозмутимо, — Детей ты все равно не хотел…
— Просто испугался! — смотрит на меня гневно, скалится, — Это не значит, что был против!
— Ну и надо оно тебе? Тусуйся, пока молодой. Ты вообще понимаешь, что это такое? Во-первых, ее разнесет, сразу станет не такая красивая. Дома срач, нет еды, ребенок плачет, она орет, что ты не помогаешь, а когда помогать, если работать надо, а после, хочется отдохнуть? Вы все время будете сраться, она начнет обвинять тебя, я ты ее, ведь ты ничего не хотел…
— Уже захотел, я готов! — говорит уверенно.
— Не забывай, про во-вторых! Ты пока по всей Москве лазил и искал свою блудную Заю, она очень быстро с Игорьком утешилась, а ты, оказывается, даже ни в чем не виноват! — чтобы вы знали, мне вообще не стыдно!
— Это чушь какая-то, я в это не верю, — бормочет отрешенно.
— Можешь не верить, факт остается фактом, я сам видел, как они в коридоре сосутся!
— Заткнись! — шипит и снова стискивает кулаки, на его лбу надувается синяя вена, а глаза полны ярости.
— А я то, что? Ты вроде парень нормальный… Просто хочу тебя предостеречь…
— Не надо меня ни о чем предостерегать, мы сами разберемся, мне бы только с ней поговорить…, - опять эти щенячьи глазки. Кого ты тут решил разжалобить, великого Игошина? — Посмотри, Зая ничего не написала?
Проверяю телефон и показываю ему пустой экран.
— Мне в толчок надо, — поднимаюсь из-за стола и смотрю, как Лось снова тянется к бутылке.
Быстро несусь в уборную, закрываюсь в кабинке и трясущимися руками звоню Лелику, он подходит к телефону не сразу и это очень сильно меня нервирует. Наконец-то, он поднимает трубку и я выдыхаю.