— Да?
Она не отводила взгляд.
— Да. Ты верно сказал об альянсе. Я до сих пор не понимаю, почему ты мне это сказал, но у тебя явно были причины, — говоря это, она боролась запястьями с веревкой. — Полагаю, ты уже понял, что слухи обо мне не соответствуют действительности. Мне неинтересно быть близко к Рэн. Честно говоря, я не собиралась и преследовать тебя. Если бы ты не вынудил меня. Я не хочу убивать для Ноэ или Фракции, — веревка немного сместилась, тугой узел чуть ослаб. Эма подавила улыбку, угрожающую выдать ее. Ей нужно было дальше работать над этим.
Осторожно.
— Но ты приняла миссию.
— Изначально. Ты никогда не получал приказ, который не хотел выполнять? Или тот, который был обязан выполнить?
Он уставился на нее, но не ответил. Затем он перевел взгляд на окружающий их темный лес. На мгновение он выглядел почти тоскующим — если такое вообще возможно для кого-то вроде него. Его взгляд переместился на нее, снова стал холодным.
— Почему ты пришла сюда?
— Мы на одной стороне, да? Ты выступил против Фракции. Я не верю, что ты — безжалостный убийца, каким тебя рисуют.
— Ты ничего не знаешь обо мне или моих намерениях.
— Я знаю, что ты мог меня убить. Почему не стал?
— Проливать кровь без надобности на святой земле — позор.
Это было правдой.
— Ты знаешь, о чем я. В Нагеями-то.
Он прищурился.
— Я убиваю, когда считаю это необходимым. Твоя смерть сейчас не выгодна.
Эма подняла взгляд, фонари озаряли его подтянутое тело. Его слова задели что-то глубоко в ней. Убиваю, когда необходимо. Как и ее кодекс: забирать только жизни тех, кто навредил клану. И даже тогда она не относилась легкомысленно ни к одной из этих смертей, какими бы заслуженными они ни казались.
Эти шрамы останутся навсегда.
Был ли он тоже травмирован забранными жизнями? Была ли его душа запятнана той жизнью, которую он выбрал?
Были ли они похожи больше, чем она думала?
Ветерок зашевелил деревья. Мертвые листья падали на камень между ними.
— Тогда почему ты пришел на территорию Тайшо?
— У меня есть определенные интересы, которые нужно защищать. Все угрозы должны быть оценены.
— Значит, я все еще представляю угрозу?
— Конечно. Было бы глупо отвернуться от твоих умений.
Она удивленно посмотрела на него. Он только что сделал ей комплимент?
Сдерживая неожиданный жар в щеках, она задала вопрос, мучивший ее с момента их первой встречи:
— Что тебе от меня нужно, Назэ?
Он долго изучал ее, выглядя почти нерешительно. Пока она думала об этом, он склонил голову, как будто принял решение. Он опустился на колени перед ней, меньше чем на расстоянии вытянутой руки. Она напряглась, руки боролись с веревкой. Он посмотрел на нее с предупреждением, затем опустил ее катану рядом с собой.
Медленно, едва касаясь пальцами ее головы, он стал снимать ткань, скрывающую ее лицо.
Что за…? Сердце гремело в ушах, дыхание дрогнуло, раздражающий трепет появился внутри нее. Он касался ее нежно, это не вязалось с ситуацией. Он уже знал, кто она такая. Что он делал? Нет, она прекрасно знала, что, но почему?
Сова ухнула поблизости, акцентируя внимание на этом неожиданном взаимодействии, которое видели только безмолвный полуразрушенный храм и высокие деревья вокруг них.
Ей нечего было скрывать. Так почему это казалось…
Эма кашлянула.
— Снимать женскую маску без ее разрешения — грубо.
Его руки на миг замерли от ее шутки, прежде чем продолжить. Она не отрывала взгляда от него, гадая, что скрывалось под его маской. Голубые глаза, такие необычные, но такие знакомые. Они казались важными. Он ощущался важным.
Кто был этот убийца, которого вся Фракция отчаянно пыталась уничтожить?
И что ему от нее нужно?
Когда он снял ткань, ночной воздух мгновенно охладил ее, принося облегчение и напоминая о ее незащищенности.
Проницательный взгляд Назэ скользнул по ее лицу. Прошли бесконечные секунды, пока он изучал ее. Его брови сдвинулись, и она заметила, как его руки сжались в кулаки.
— И пялиться грубо, — добавила она, хотя это не помогало. Эма заерзала под его взглядом, подавляя внезапную дрожь своего тела. — Что? Почему ты так смотришь на меня? — а если это был какой-то развратный ритуал перед казнью?
Ты ничего не знаешь обо мне.
Она поежилась, боролась с путами.
— Это была ты… в тенях.
Она замерла. Она не слышалась?
Я снова видел тебя во сне в тенях.
Мицуги…
Голубые глаза. Знакомые… ее сон…
Его глаза?