Пока Вастари выказывал свою ненависть по отношению к землянам и Солнечной империи, Кванна незаметно положила сложенный «Ньют» себе на колени. Геж и Джеймс погрузились в свои мысли, поэтому тоже ничего не заметили. Изумрудное одеяние позволяло ей слиться с зеленоватым полумраком пещеры. Если Геж и видел, как она проскользнула мимо него, то не подал вида, поскольку был полностью поглощен бесполезным спором с Вастари, а Джеймс, в свою очередь, просто повернулся к ней спиной.
«Ньют» с каждым шагом становился все тяжелее и тяжелее. Двигаясь вдоль стены, Кванна прошла сквозь завесу цветущих вьющихся растений. От волнения сердце выпрыгивало у нее из груди и участилось дыхание, ведь она возлагала все надежды на свой последний, отчаянный план.
Установить аппарат оказалось не так уже трудно, так как Кванна уже не раз видела, как это делают земляне. У входа в пещеру находился большой камень, за которым она укрылась, чтобы ей никто не помешал осуществить задуманное. Кванна подняла стеклянный предохранитель Гилсона, собираясь вставить его на место. И через секунду...
По пурпурным трубчатым цветам, закрывающим вход в убежище, пробежала рябь, все пространство вокруг стало переливаться разными цветами, а своды пещеры и лианы с цветами словно превратились в кошмарный сон, расплывающийся перед глазами. Кванна поняла, что умами всех, кто находился в пещере, овладел беспричинный страх.
— Геж, пошли сюда Вастари, — сладким голосом громко сказала Кванна. — Я собираюсь убить его.
На мгновение в пещере воцарилась мертвая тишина, а затем послышался глухой голос Гежа, нечеткий из-за действия излучения:
— Кванна... Кванна, ты что, совсем с ума сошла?
— Я не шучу! — яростно крикнула она. — Отправь его сюда, иначе я убью вас троих. У меня есть «предохранитель Гилсона», ты же знаешь! — И она еле заметно улыбнулась.
Джеймс не умрет, даже если она включит «Ньют» на полную мощность, потому что на нем был защитный шлем, который позволит ему продержаться несколько мгновений после того, как остальные умрут. Ей не хотелось убивать Гежа, но...
В убежище, мерцающем всеми цветами радуги, стояла тишина. Слишком долго Кванна ждала ответа — находящаяся там троица явно что-то задумала.
— Отправьте сюда Вастари! — снова прокричала она. — Быстрее! Геж, я вставляю предохранитель! Эй, командир! Ты собрался умереть вместе с ним?
Но ответа так и не последовало.
Она нашла крохотное отверстие для «Гилсона», и немного повозившись, вставила его в «Ньют». В первый раз он застрял на полпути, но попробовав снова, она услышала тихий щелчок и увидела, что излучение изменилось, став в несколько раз мощнее. Пурпурные трубчатые цветы быстро вяли, а листочки скукоживались, засыхая прямо на длинных стеблях лиан. В пещеру проникла сама смерть.
— Я уже вставила предохранитель, — крикнула Кванна. — Ну, Вастари, ты готов умереть?
Послышался звук приближающихся тяжелых шагов. Кто-то отодвинул завесу засохших растений, и в проеме появился Джеймс без защитного шлема. Широко расставив ноги, он молча посмотрел на Кванну из-под кустистых насупленных бровей. Казалось, он является фигурой из сна, окутанной мерцающими смертоносными лучами.
— Джейми, Джейми! — Кванна всхлипнула и сбросила «Ньют» с уступа.
Его мощное свечение подсветило водопады бледной радугой, и он покатился вниз по склону, собирая лавину камней и поливая облака смертоносными лучами.
Кванна не помнила, как потом, спотыкаясь, вернулась к пещере. Она словно очнулась ото сна, когда Джеймс из последних сил оттолкнул ее от своей раненой руки, с закрытыми глазами прислонившись к стене пещеры и пытаясь прийти в себя после действия излучения.
Геж и Вастари сидели внутри, обхватив головы руками, почти лишенные зрения и сознания, и тоже ждали, когда им станет лучше. Кванна все равно была рада, что они выжили, поскольку теперь ее предательство не нуждалось в огласке. Но... Все-таки Джеймсу изрядно досталось. Ее слегка передернуло, пока она вела его к камню на уступе.
Через некоторое время Вастари через силу поднял голову и бросил на Кванну взгляд, полный ненависти. Она безразлично посмотрела на него в ответ.
— Будь ты проклят, землянин, — с горечью сказал он, обращаясь к Джеймсу. — Теперь я обязан тебе жизнью! Из-за чего ты пошел на такой риск ради меня?
— Просто так, — не поднимая головы, устало пробормотал Джеймс. — Оставьте меня, наконец, в покое.