И я подумал, каким же дураком был там, в Нью-Йорке, согласившись на такую работу за гроши. Я мог бы поторговаться... Сколько мне нужно? Мог бы попросить достаточную сумму, чтобы создать новое шоу. Скорее всего, нет. Так или иначе, момент для торга на старой основе был упущен. Но, может быть, мне стоит поискать что-то новое? Вот что мне сейчас было нужно — основание для торга. Что-то новое и ценное всегда стоит денег в Нью-Йорке.
Думающий Рохан перебирал варианты в поисках источника бренного металла. Я здесь, сказал он себе, здесь, во взбунтовавшейся Калифорнии. И это хорошо. В месте, где все дышит революцией. Здесь так много всего происходит. И так много уже произошло, что может привести к еще большему.
— Мне необходим разговор с Тедом Наем, — уверенно произнес я.
Просто поставил его перед фактом.
Гатри ответил, что не хочет этого делать. Потом добавил, что даже если он бы и захотел, то это невозможно — у него нет таких полномочий. Он продолжал ругаться и говорил, что на другом конце континента эта идея тоже не понравится. Я настаивал. Тогда он просто махнул рукой.
Я сидел на ступеньке грузовика, ожидая разговора с Тедом, курил и смотрел, как голубой дым уносится прочь с теплым ветром, слушал шум деревьев вокруг. Я знал, что все будет хорошо.
Минут через пятнадцать появился нахмурившийся Най. Нью-Йорк сверкал в окне за его спиной. Я рассмотрел угол Таймс-Сквер, правда, очень маленький, все ярко окрашенные огни были близко друг к другу и затмевали его лицо каждый раз, когда он менял положение головы.
— Послушай, Тед, — уверенно начал я, не дав ему раскрыть рта, — здесь происходят вещи, о которых даже ты не подозреваешь. Я знаю. Поэтому хочу поторговаться с тобой, Тед. Сегодня вечером я устроил лучшее представление в своей жизни и хочу вернуться на Бродвей.
Он проговорил:
— Говард, ты пьян.
На что я парировал:
— Заткнись и слушай. Если я и пьян, то не от алкоголя. Тед, мне нужны деньги, чтобы финансировать новую пьесу. Я могу заработать. Здесь много чего происходит.
— Нет, — резко ответил он. — Ты говоришь, как дилетант, Говард. У меня там есть подготовленные люди для работы. Не вмешивайся. Ты просто все испортишь.
— Ладно, я не все тебе рассказал той ночью, — произнес я. — Кое-что произошло. Я не был уверен, как ты это воспримешь, и, во всяком случае, тогда мне было все равно. А теперь мне наплевать, что ты думаешь. Я собираюсь пробиться в эту повстанческую организацию и узнать достаточно, чтобы снова создать свой театр. Как насчет этого, Тед?
Он начал было говорить «нет», но потом замолчал, и его маленькие тревожные глазки попытались проникнуть в мои мысли. Наконец он сказал усталым голосом:
— Говори, я слушаю.
Отдаленный проблеск осторожности подсказал мне, что не стоит раскрывать все карты сразу. Не сейчас. Не совсем подходящий момент.
— Когда я приехал сюда, то обнаружил, что дела обстоят еще хуже, чем ты говорил, — заявил я. — Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы добраться до нужных людей в Сан-Андреасе. Ты же видел мое помятое лицо. Поэтому знаешь, что все серьезно. Тогда я не сказал тебе, с кем познакомился. Я не сказал, что люди, которые дали мне разрешение на постановку пьесы в Сан-Андреасе, были местным Комитетом Свободы. Все они присутствовали лично на встрече со мной.
Най наклонился, чтобы внимательно посмотреть на меня, открывая бóльшую часть Таймс-Сквер за левым ухом. Нью-Йорк мерцал на расстоянии пяти тысяч километров.
— Ты узнал их имена? — спросил он. — Сможешь ли ты распознать...
— К черту имена. Я мог бы их опознать, но не буду — они мелкие сошки. Я могу использовать их, чтобы добраться до дичи покрупнее. Мне нужны деньги, Тед. Ты дашь мне задание, и я гарантирую, что выполню его. Тебе нужны данные о тайных складах боеприпасов? Тебе нужны имена руководителей мятежников? Ты хочешь знать, что такое Анти-Ком? Просто кивни мне, и я найду ответы. Но за хорошую цену.
— Ты заблуждаешься, Говард, — голос у него был усталый. — Ты хочешь сказать, что они тебе доверяют? Ты просто пришел к ним, и они раскрыли перед тобой свои планы, так просто? Никакой проверки на полиграфе? Я в это не верю.
Я посмотрел ему прямо в глаза.
— У них нет полиграфа. Во всяком случае, здесь. И они доверяют мне так же, как я доверяю тебе. Но я заслужил их доверие. Я сделал для них небольшую работу. Я украл машину Комуса и передал его местному Комитету. Так что теперь я — бунтарь. Как тебе это понравится?