Вождь что-то шепнул на ухо воину с непроницаемым, жестким лицом и вошел внутрь. В шатре уютно потрескивал бездымный костер, отбрасывая неверные тени на узкие, звероватые лики троих сидящих на вытертых шкурах маэвов. Рядом с огнем курилась набитая углями жаровня, источая тошнотворно-удушливый аромат. Бучила определил запахи еловой смолы, зверобоя, полыни и чего-то еще. Запах наливал голову теплым, густым молоком.
— Это славные Тикшай, Рудор и Инемат, великие вожди племен Кровавых лиц, Желтой луны и Дарующих смерть, — поочередно представил Викаро. Маэвы важно кивали, услышав свои имена.
— Диар дуит, мэасы, — поприветствовал Захар.
— Здорово, зеленые морды, — чуть слышно буркнул Рух.
— Гостям лучшие места у огня, — пригласил Викаро.
— Прими дары, вождь, — сотник кивнул своим. Чекан и Ситул брякнули посреди шатра узкий плетеный короб, наполненный порохом, пулями, топорами, ножами и прочими полезными в хозяйстве вещицами.
— Благодарю. — У Викаро загорелись глаза, но гордость не позволила запустить ручонки в короб прямо сейчас. — Что привело доблестную Лесную стражу в наши края?
— Хотим узнать, что известно маэвам о происшествии в деревне Торошинка, — не стал тянуть кота за яйца Захар.
— Боюсь, немногое, — развел руками Викаро. — Пришла большая беда, и теперь люди винят маэвов.
— Никто не винит, — возразил Захар. — Пока.
— Винят-винят, — улыбнулся Викаро. — У людей всегда виноваты маэвы, так было и так будет всегда. Тебе ли, сотник, не помнить Багровую ночь.
— То былые дела, — поморщился сотник.
— А кто старое помянет, тому глаз вон? — блеснул Викаро знанием человеческих поговорок.
Бучила понимающе хмыкнул. Лет семьдесят назад на тракте из Ладоги в Новгород был ограблен обоз, возчиков и охрану побили. На месте нашли несколько маэвских стрел. Власти особо разбираться не стали, стянули войска, и в карательной операции, вошедшей в историю под названием «Багровая ночь» погибло несколько сотен маэвов, в основном женщин и всяких детей. Местное отребье принимало самое деятельное участие, вырезая зловредных нехристей целыми семьями. И только спустя неделю выяснилось, что обоз трепанула разбойничья банда и маэвы тут ни при чем. Извиняться, понятно, не стали.
— Никто маэвов не обвиняет, — с расстановкой повторил Захар. — Мы пришли спросить. Нет значит нет.
— Лесной страже прекрасно известно — стойбищ рядом с погибшей деревней нет, — напомнил Викаро. — Маэвы изгнаны со своей земли и предпочитают держаться подальше от человеческого жилья. Лес полнится слухами, но правды в них, как золотого песка в сгнившей листве. — Он обратился на своем языке к вождям, выслушал ответы и передал: — Мои братья скорбят, помочь мы не в силах. Но я, Викаро, друг Лесной стражи, клянусь выяснить правду ради тебя.
Рух злорадно глянул на сотника. Съел? Нет, ну а на что ты рассчитывал? Думал, маэвы выдадут убийц или направят по верному следу? Хер там плавал. Времени только потеряли телегу, а время нынче в цене. Вряд ли колосоажатели драные устыдятся паскудства и уйдут замаливать грехи в монастырь. Не, пока мы тут с зеленомордыми светские беседы ведем, можно успеть три Торошинки жопами на палки острые нанизать.
— Я надеялся на твою помощь, вождь. — Захар выудил из корзинки с подарками весело булькнувшую бутыль. — Предлагаю скрепить договор чашей вина.
Пробка выскочила, Рух учуял запах водки. Ну вот, хоть какие-то хорошие новости! Вожди, до поры сохранявшие возвышенное спокойствие, оживились. Сидевший напротив благообразный маэв в головном уборе из кожи и кости, разом потерял величавость и подался вперед, причмокивая беззубым ртом.
— Я прикажу подать посуду, — заулыбался Викаро и, повысив голос, крикнул что-то по-своему.
В шатер вошли трое воинов-маэвов, держа в руках стопки глиняных чашек грубой, примитивной работы. «У нас кошек кормят из блюдец получше», — подумал Бучила. Тонкий, жилистый, словно свитый из сосновых корней маэв плотно закрыл шкурой вход и подал ему заляпанную жиром посудину с отпечатками в глине пальцев неизвестного мастера. Маэвы уходить не спешили, неподвижными тенями замерев за спинами сидящих вождей. Захар щедро налил водки.
— Маэвы и люди всегда враждовали. — Викаро обвел присутствующих восторженным взглядом. — Я хочу, чтобы вековая война закончилась и мы смогли жить бок о бок, как в старые времена. За дружбу!
Чаши поднялись, но выпить никто не успел. Рух заметил, как Викаро многозначительно смежил веки, и в следующее мгновение троица воинов маэвов выхватила десои. Бучила дернулся и пытался заорать. Правее мелькнули изумленные глаза Захара. Костяные ножи одновременно пронзили шеи вождей, фонтаном хлынула бледно-красная кровь, плеснув Руху на грудь и лицо. Жилистый маэв вырвал десой, потянув за костяным лезвием ворох порванных жил. Бучила отшатнулся, но воин оттолкнул обмякшего вождя, выскочил из шатра и огласил лагерь громкими воплями. Оставшиеся двое опустились на колени и протянули свое страшное оружие Захару.