— Что за херня? — выдохнул пришедший в себя Безнос, невольно косясь на сучащих ногами вождей.
— Лесная стража убила вождей Тикшая, Рудора и Инемата, подарив жизнь только Викаро, — пояснил маэв. — Отныне Викаро друг Лесной стражи, Викаро силен, теперь все воины убитых вождей станут воинами Викаро. Скоро весть облетит все племена, и не будет вождя, равного мне.
— Ты убил их. — Захар молниеносным броском сцапал Викаро за горло.
— Не-ет, — прохрипел маэв, жестом велев своим не вмешиваться. — Слышите крик Загано? Слышите, что он кричит?
— Ситул? — Захар чуть ослабил хватку.
— Загано кричит: Лесная стража убила вождей, — перевел Ситул.
— Убьете меня, они убьют вас. — Желтые глаза маэва были невинны.
— Сука. — Захар отпустил Викаро.
— Нас поимели, — расхохотался Рух. — Трахнули и вряд ли заплатят.
— Тварь! — Захар был в ярости.
— Союзник, — возразил Викаро, потирая шею. — Верный и преданный. Вы убили вождей, благодарность Викаро безмерна. — Он пренебрежительно пнул мертвеца. — Трусливые лисы заслужили свое, Викаро заберет их жен и детей, их коней и меха. Теперь всякий маэв захочет пойти за Викаро, другом могучей Лесной стражи. А наш маленький секрет останется залогом долгой, взаимовыгодной дружбы.
— Ты сумасшедший, — восхитился Бучила.
— Может быть, — Викаро не стал отрицать. — Но так ли это важно сейчас? Идемте, друзья, я должен показать своему народу нового великого вождя.
Маэв распахнул шкуры и величественно выплыл на встречу солнцу и свету. Поляна перед шатром была забита маэвами. Сотни глаз уставились на вождя, и тут же лагерь взорвался приветственным ревом. Викаро был похож на обожравшегося сметаной кота. Маэвы вопили, потрясая оружием, а Викаро купался в лучах славы и обожания. Он успокаивающе поднял руки и заговорил:
— Братья, я Викаро, вождь карэсков, рожденный Лесом и кровью, говорю вам: Тикшай, Рудор и Инемат пали от руки Лесной стражи, потому что хотели предать наш народ. Теперь я поведу вас!
Маэвы падали на колени, приветствуя своего вождя. Викаро повернулся и промурлыкал:
— Викаро не забудет услуги. Друзья помогают друг другу.
— Чем может помочь такой лживый хорек? — тихонько, чтобы больше никто не услышал, фыркнул Захар.
— У Викаро есть важные сведения, Викаро хотел сообщить Лесной страже, но Лесная стража пришла сама. Загано, — Викаро подозвал воина и затолкал гостей обратно в шатер. — Говори.
Тощий воин зашептал, исподлобья посматривая на Захара. Ситул задышал часто-часто и перевел:
— Ночью возле костра Загано слышал, как воины, испив злой воды и надышавшись ароматного дыма, хвастались подвигами. Маэвы со знаками Семи отравленных стрел, племени вождя Локгалана, убили человека два солнца назад. Он был молод и храбр и скакал в одиночку. — Ситул коснулся плеча. — И вот тут у него была нашивка в виде сигнального рожка.
В опустившейся гробовой тишине, казалось, было слышно, как души покидали тела убитых вождей.
Глава 5
Дерьма прибавляется
Карету дернуло на ухабе, и земский доктор Петр Петрович Томазов от души приложился башкой, едва не выронив саквояж с инструментами. Он тяжко вздохнул, поправил парик и попытался поудобнее расположиться на жестких сиденьях. За мутными, покрытыми пылью и давленными комарами оконцами мелькал темнеющий лес. Предзакатное солнце окрашивало излом еловых вершин багрово-золотой полосой. Томазов обиженно поджал тонкие губы. Его, первейшего на всю округу врача, ученика самого Александра Терентьича Феофилактова, вытребовали на ночь глядя, словно последнего школяра. И ладно бы вопрос жизни и смерти стоял, грыжа допустим, или срочные роды, или граф Северцев, известный игрок и гуляка, снова сифилис подхватил. Так нет, предстояла самая дрянная и грязная работенка. В Покровский монастырь приволокли три трупа из какой-то замшелой деревни, которые, по заведенному порядку, требовалось досконально проверить на предмет всяких опасных зараз. На памяти Петра Петровича это был третий случай за двенадцать лет. Первые два оказались ложной тревогой, да и этот вряд ли стоил мучений и ночи без сна.