— О, я сегодня выходной как раз. — Ещё пауза, слышно какое-то громыхание позади. — Мне всё равно где, могу приехать на метро куда захочешь. Тебе где удобно будет?
— Мне тоже пофиг куда ехать! Ну... Где ты сейчас находишься?
— Юго-восточный округ. У меня тут недалеко метро текстильщики.
— Текстильщики? Хм, — девушка почти не знала карту метрополитена, — по этой ветке пролетарская, да?
— Да, на этой.
— Отлично, предлагаю встретиться там, на пролетарской... В шесть часов. Удобно будет?
— Да, окей, в шесть на пролетарской. Буду ждать в центре зала. Синий пуховик у меня.
— Великолепно, я запомню. Давай, до встречи.
Нажав отбой, Катя сразу же заказала такси, нежно распрощалась с ещё дремлющей Иришкой и направилась в путь. Таганский район был ей хорошо известен, там жили многие её друзья, и она могла рассчитывать вписаться к кому-нибудь на ночь. До шести вечера имелось ещё два с половиной часа. Она решила загодя прибыть на пролетарку, для того чтоб было предостаточно времени решить один вопрос хороших манер – вопрос, возникший теперь, когда она услышала голос этого человека и определила его весьма приятным, а интонации уверенными. Ей не хотелось просто забрать свою дорогую вещь и обойтись одними только словами благодарности. Он наверняка должен был узнать стоимость сей вундервафли, и если узнал – то за его честность следовало сделать подарок. Учитывая, что вот уж кому, а ей приобретать подарки ну совсем ничего не стоило.
Согласно всем расчётам, такси доставило Катю на место за час с небольшим.
Пошарившись в ближайшем торговом центре, девушка ощущала приятную интригу и щекотливую немочь выбора. Ещё в такси ей подумалось, что в таком случае было бы здорово вручить бутылку вина. Но что, если человек непьющий, или, что хуже – в завязке? Значит нет, не годится. Затем она стояла перед стендом солнцезащитных очков в солидном салоне оптики. "Честность – это круто. Не важно, какой человек в остальном, ибо если способен на такую честность – это уже ведь такая крутизна, пиздец. Можно и чёрными очками подчеркнуть!" – думала Катя. Но и тут появились сомнения – она и малейшего представления не имела о внешности этого мужчины, и столь мажорный, во всех смыслах, элемент стиля мог просто напросто с мордой лица не сочетаться, а то и выглядеть глупо.
В конце концов, девушка остановилась у витрины тур-походного магазинчика, и увидела, среди прочего, разнообразные мультитулы. Недолго думая, она зашла и приобрела один из лучших образцов. Оный заключал в себе буквально всё – ей же были очевидны лишь столовые приборы да плоскогубцы с отвёртками.
Через пятнадцать минут она спустилась в вестибюль назначенной станции метро.
Фёдор приехал с небольшим запасом, но всё же удивился, когда через стекло ещё закрытой дверцы увидел на станции эту девушку. Она была одета в приталенное пальто с меховым воротником, узкие джинсы, высокие кожаные сапожки. В руках она держала маленький пакет.
Двери вагона распахнулись.
Катя стояла, прислонившись спиною к колонне, и на останавливающиеся поезда ещё не смотрела, а залипала в телефон. Неожиданно, мелкая человеко-волна из очередного поезда вынесла синее пятно, приближающееся теперь к ней. Девушка оторвалась от экрана и подняла голову.
Улыбка потрескавшихся губ, обнажающая кривые, жёлтые зубы. Короткая щетина, множественные воспаления, ранки. Нездоровая, заветренная кожа; угри. Выпуклый над свинячьими глазками лоб, привносящий в это малость продольное лицо нечто древнее, бессмысленное и беспощадное. Если б он перестал улыбаться и застыл в дереве – сошёл бы за истукана в вечном трауре.
На то, чтобы взять себя в руки и не выдать охватившего её животного страха, у Катеньки было каких-нибудь несколько десятых секунды.
Лыба мойщика ещё более оскалилась, но тут, похоже, и он себя в руки взял – и принял более спокойный, деловой вид (насколько это вообще было к нему применимо).
К его неожиданности, девушка протянула руку – и он её с каким-то даже почтением пожал.
— Ещё раз привет, — сказала она, и чуть замешкалась: — Фёдор!
— Здарова-здарова!
Громко объявил мойщик, засунул лапу в карман пуховика – и достал на фирменно-тусклый свет московского метрополитена вещицу, из-за которой и случился весь сыр-бор.
Екатерина тихонько проскандировала "урааа", взяла свой плеер, и коротко оглядев, закинула в кармашек. Истукан гордо улыбался закрытым ртом и даже приосанился. Девушка, исполненная признательности, сказала:
— Огроменное спасибо! — и протянула ему пакет: — Это тебе!