Спихнуть все на пережитое или полностью игнорировать было бы проще всего, но… Нет. Дело в другом. С ним что-то… не так.
Гермиона в последний раз взглянула на водную гладь, устало вздохнула и медленно, со сдавленным стоном поднялась на ноги. Они так сильно затекли от долгого сидения в одном положении, что она с трудом переставляла их, но уже давно настала пора возвращаться обратно. Туда, где хладнокровные змеи, осквернив дом Грейнджеров одним лишь своим присутствием, обосновали свое теплое и безопасное семейное гнездышко.
* * *
— …прекрати есть на диване!
Чуть ли не со свистом рассекая воздух, входная дверь захлопнулась прямо у него перед носом. Ее закрыли столь резким, сильным, да что уж там, прямо-таки полным ненависти рывком, что в и без того обветшалом проеме незамедлительно осыпалась штукатурка. Приличный кусок неприглядно пожелтевшей от времени и раскрошившейся отделки валялся прямо у ног Драко.
— Да пошла ты, Грейнджер! Даже не вздумай указывать мне!
В исступленном бешенстве проорать это в безразличное дверное полотно, уже в который раз за прошедшие две недели демонстрируя ей свое всеобъемлющее бессилие… Да, далеко не самое блестящее разрешение внеочередного искусственно созданного им конфликта, но он попросту не смог себя остановить. До дурноты знакомый женский силуэт, едва виднеющийся в запыленном и мутном глазке, спешно отдалялся от полусгнившего крыльца. Лишь яростно колыхающиеся из стороны в сторону лохмы, кое-как собранные в высокий конский хвост, свидетельствовали о том, что их обладательница с трудом сдерживает свое яростное негодование.
Надолго твоей деланной умиротворенности не хватит, вот увидишь…
Несмотря на довольно неприятное и даже болезненное для крайне уязвленного самолюбия фиаско в только что завершившейся перепалке, Малфой был вполне доволен собой. Пересекая крохотную убогую гостиную в несколько быстрых шагов и незаметно отодвигая краешек выцветшей занавески на наглухо зашторенном окне, он не переставал пакостно ухмыляться. Во всяком случае до тех самых пор, пока не увидел, что Грейнджер практически рысцой обогнула дом и свернула направо, очевидно, опять направляясь к реке. Он мог догадываться об этом потому, что магазин находился совсем в другой стороне, а иных мест для регулярного посещения, насколько можно было судить, у главной защитницы всех «сирых и убогих» не было.
И превосходненько. Кажется, она не врет: ее здесь действительно никто не помнит.
Грейнджер успела преодолеть пыльную дорогу и уже минут пять как скрылась за поворотом, а Драко все продолжал бесцельно стоять у окна, скупо одаряя захолустные природные красоты своим невидящим взором. Так повелось с самого начала и продолжалось по сей день: стоило ей выйти за порог, как почти привычная и ни на секунду не отступающая тревожность Малфоя усиливалась десятикратно. Обычная сосредоточенно-напряженная обеспокоенность как-то слишком резко сменялась легкой… М-м-м… Нет, не паникой, конечно же. Это было больше похоже на какое-то растерянное смятение, которое испытывают очень многие маленькие дети, когда их матери отлучаются куда-то надолго. Разумеется, чрезвычайно обостряющаяся нервозность Драко не имела с этим абсолютно ничего общего. Просто в моменты отсутствия Грейнджер, которые, между прочим, становились все более продолжительными (да, он засекал), приходилось невольно задумываться о том, что будет, если однажды она не соблаговолит возвратиться с одной из своих не в меру затягивающихся прогулок…
Быть всем обязанным Грейнджер… Лучше бы попросился в Азкабан, причем сразу на пожизненное.
Теперь Малфой на полном серьезе склонялся к тому, что в обществе голодных дементоров ему было бы ничуть не хуже. Они бы просто медленно высасывали его пропащую черную душу (хотя, наверняка без всякого аппетита, ведь смаковать им совершенно точно было бы нечего), в то время как Грейнджер… намеренно или нет, но заставляла Драко испытывать невыразимо-невыносимое унижение в режиме нон-стоп. Они ели за одним столом, жили под одной крышей, Мерлин, делили одну ванную!.. Он видел ее каждый божий день, и это напрягало, выводило, раздражало, напрочь выбивало из колеи похлеще всего остального вместе взятого! Но больше всего… Больше всего выбешивало то, как гриффиндорская надменная кикимора вела себя при этом. Грейнджер старательно делала вид, что все в порядке. Что все идет так, как надо. Будто она знает, что делает, хотя на самом деле никто из них не знал: они трое, словно сговорившись, еще ни разу не обсуждали, как долго все ЭТО может продолжаться. Под «ЭТИМ» подразумевались прятки в маггловском мире, отказ от магии и полная зависимость от Грейнджер…