А между тем Деннис Криви был мертв. Мертвее некуда.
Глава 25
На шахматном поле одномоментно воцарилась могильно-мертвенная тишина. Главенствующий серый ферзь, принимающий самое что ни на есть высокоактивное и с недавних пор воинствующее участие в этой невиданно-неслыханной игровой партии, степенно восседал на огромной горе из лакированных деревянных трупов поверженных фигур. Единолично воцарившись над клетчатой доской, он забрал у безропотно склонившейся пред ним черной королевы почти все ее полномочия и терново-венцовую корону, которой с триумфальной помпезностью короновал сам себя. Цвет этого ферзя снова резко переменился, причем на этот раз на хронически-вечный антрацитовый, так что теперь он был куда темнее возглавляемого им иссиня-черного войска. Неуемные честолюбивые амбиции, раздутое высокомерное тщеславие и безразмерная самовлюбленная гордыня превратили его в…
— Не тормози, козел несчастный! Иди давай!..
Угрожающе-низкое шипение Пэнси можно было нежелательно-отчетливо расслышать в радиусе нескольких десятков метров вокруг, но, честно говоря, ей было совершенно наплевать на это. Ее почти несдерживаемому злоехидно-аспидному внутреннему ликованию не могла помешать ни затаенно-зловещая тишина предрассветного Запретного Леса, ни собственные обжигающе-соленые слезы, безостановочно льющиеся из обоих неизменно воспаленных глаз. Они, как назло, некрасиво размазывали так и не смытую прошлым вечером косметику, из-за чего растекшаяся тушь оставляла грязно-черные разводы на ее предельно сосредоточенном хмуром лице, но это тоже совсем-совсем не волновало слизеринку. Вместо того, чтобы, вопреки обыкновению, торопливо поправить испорченный макияж, Паркинсон, стараясь как можно тише хлюпать своим опухшим и раскрасневшимся носом, лишь раздраженно утирала обветренные щеки тыльной стороной свободной от волшебной палочки руки и продолжала неуверенно идти вперед, не сбавляя своего ускоренно-сбивчивого темпа. В предательски-нервно подрагивающей правой кисти начинала ощущаться выраженная усталость, ибо на протяжении всего пути от Хогвартса ей приходилось удерживать «на мушке» своего невольного спутника…
— Что, думал, поматросишь меня и бросишь, да, Малфой? А не тут-то было, урод!!!
Пэнси снова практически неосознанно понизила голос и преувеличенно-сильно ткнула его наконечником своей волшебной палочки прямо промеж ребер и… Ничуть не пожалела об этом! Ибо абсолютно никак на это не отреагировавший и будто бы вовсе не почувствовавший этого Драко шел впереди нее, периодически подворачивая ноги, оступаясь и шатаясь, но все же так ни разу и не замедлив своего расхлябанно-нетвердого, будто бы даже нетрезвого шага. Наверное, со стороны могло бы показаться, что этот безмолвно-рассеянно осматривающийся вокруг псих всего лишь выбрался на ранне-утреннюю прогулочку по пугающе-мрачной и непроглядно-густой лесной чащобе, буквально кишащей всевозможной волшебной живностью далеко не самого дружелюбного нрава, но это было совсем не так… Малфой оказался здесь не случайно, вовсе нет. Паркинсон целенаправленно и злонамеренно привела его сюда против воли. Хотя, наверное, это было не совсем верно, потому как Драко, очевидно, окончательно-бесповоротно простившийся со здравым смыслом, нисколечки не сопротивлялся. Даже наоборот!.. В эту решающе-роковую темнейшую ночь он сам заявился на порог слизеринской женской спальни и тихонько постучал тем самым условленно-особенным стуком, который всего лишь год назад поднимал ее из постели в неприлично-поздний час и заставлял… Делать то, чего бы она теперь не сделала даже под страхом скоропостижно-ужасной погибели.
— А я тебе верила! Думала, что у нас с тобой все серьезно! Даже уже подружек на свадьбу выбрала!..
Еще прежде, чем рывком отворить дверь в фактически пустующую девичью «келью», молниеносно вскочившая с кровати и экстренно-поспешно напяливающая на ноги первые попавшиеся туфли, Паркинсон сразу же поняла, что это ее ускользающе-последний шанс, который ни в коем случае нельзя упускать… Шанс, если и не на прежнюю, но на условно-безопасную жизнь. Хах, нет, не с Малфоем, разумеется… Маркус Ульрих, конечно же, был противен и отвратителен ей до невозможно-невообразимого невероятия, но после того, как Пэнси приукрашенно-честно и скрупулезно-подробно изложила ему свою печальную любовную историю в письменном виде и тем самым продемонстрировала собственную архизаинтересованную мо-ти-ви-ро-ван-ность, то практически сразу же получила исчерпывающе-развернутый и сочувственно-доброжелательный ответ… А также взаимовыгодно-выигрышное предложение о двустороннем сотрудничестве на безумно привлекательных условиях: жизнь, точнее, смерть Драко в обмен на пожизненно-стопроцентную гарантию безопасности всей ныне пока еще относительно здравствующей чистокровной семьи Паркинсонов и ее будущих членов… Очевидно, что от такого Пэнси совсем не могла, да и, откровенно говоря, не хотела отказываться, а потому на протяжении много-долгих дней зацикленно размышляла о том, как незаметно выманить Малфоя из сверхнадежно оберегающего его замка, что из-за перманентно-постоянного присутствия поганой грязнокровки начинала казаться практически нереальным, а тут он сам предстал пред ней на блюдечке с серебристо-зеленой каемочкой…