========== Полина ==========
Я ворвалась в первый попавшийся Старбакс в соседнем районе в надежде забыть второй самый ужасный секс в своей жизни. Ксения Реутова: фантастически кокетливая, горячая и – как главный бонус – игрок команды UCSD по водному поло; у неё были все шансы сделать ночь настолько первоклассной, что пальчики ног поджались бы от удовольствия.
Это оказалось ложной рекламой во всей ее красе.
Видите ли, когда речь заходит о потенциальных любовницах, девушки делятся, как правило, на три основные категории: блядь, ходячее недоразумение и маменькина дочка.
Бляди, по моему опыту, бывают разных типов и размеров: грязные рокерши, мускулистые полузащитницы и даже невероятно горячие ботанички. Их преимущества в постели? Как правило, это пошлые словечки и выносливость, за что я их просто обожаю. Но, к сожалению, это не всегда реализуется на практике.
Ходячим недоразумением чаще всего оказываются артистичные личности, серферши-тихони и душки-музыкантки. Эти девочки редко знают, что, черт возьми, надо делать, зато готовы стараться часами.
Маменькину дочку определить легче всего. У нас в Ла-Хойе они ездят на мамином подержанном Лексусе, и машина всегда, как конфетка. Входя в дом, такие девушки всегда разуваются, а при разговоре смотрят прямо в глаза. В постели такой типаж имеет несколько преимуществ, ну, как вариант, они опрятные.
Ксения Реутова оказалась необычной смесью маменькиной дочки и бляди, но почему-то в постели она была просто ужасна. Если что и могло быть более неловким её вакуумных оральных ласк, так это пробуждение из-за её мамочки, когда она вошла в шесть утра – без стука – и принесла ей чай с хлопьями. Как по мне, не самый приятный способ проснуться.
И чему я, интересно, еще удивляюсь. Конечно, фильмы и музыка взращивают у нас определенные надежды на таких девушек, но все они просто безнадежны, когда дело доходит до оргазма. Сексу они учатся исключительно при просмотре порно, где целью является хорошая работа на камеру, и никого не заботит, как себя ощущает девушка – а ей приходится притворяться, что все было удивительно и замечательно. Секс происходит близко и внутри, а не на расстоянии камеры. Кажется, некоторые забывают об этом.
Я еще толком не успокоилась, в то время как парочка передо мной делала свой заказ прямо-таки черепашьими темпами. Он решил узнать, что же ему выбрать, раз он не любит кофе. «Ау, парень, ты же в кофейне», – так и хотелось рявкнуть мне. Но не стала, напомнив себе: этот человек не виноват, что все девушки неумехи, и что я не удовлетворена и на взводе.
Клянусь, я не истеричка, просто сегодня выдалось плохое утро, и мне просто нужно успокоиться.
Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох. Вот так. Намного лучше.
Я немного отхожу в сторону, изучая выпечку и определяясь с выбором. И вдруг останавливаюсь и дважды моргаю, прежде чем, сощурившись, вглядеться в витрину. Вернее, в отражение на стекле.
Это кто… Не может быть… Анастасия Ипатко… У меня за спиной?
Наклонившись вперед, я вижу, что рядом с моим отражением и чуть позади, действительно стоит… Настя. Мой мозг пытается быстренько сообразить, в чем тут дело. Почему она не в Канаде? А я вообще где? Я что, сплю? И у меня кошмар с Анастасией Ипатко в главной роли, пока я на огромной кровати с Ксенией Реутовой?
Я убеждаю себя, что это игра света. Наверное, мой мозг просто замкнуло, после того как утром я левой рукой одарила себя оргазмом – и, конечно же, это сразу навело меня на мысли о Насте.
Анастасия Ипатко – это единственная девушка, кто не вписывается ни в одну из моих категорий. Она моя «бывшая-жена-после-двенадцатичасовой-пьянки-в-Вегасе», и её руки, губы и тело заставляли меня кончать так много раз, что она призналась мне, будто решила, я уже без сознания.
Анастасия Ипатко, которая в итоге тоже оказалась сукой.
Игра света. Это не может быть она.
Но когда я решилась мельком глянуть через плечо, я поняла: это точно она. Голубая бейсболка с надписью Mariners натянута до её ореховых глаз с самыми длинными и густыми в мире ресницами. На ней все та же темно-зеленая футболка с белым логотипом семейной рыболовецкой компании, в которую она была одета во время моего неожиданного визита в прошлом месяце. Руки у неё загорелые, изящные и скрещены на груди.
Настя здесь. Мать вашу. Настя здесь.
Закрыв глаза, я застонала. Мое тело сдалось этому ужасающему рефлексу: мгновенно я ощутила собственную мягкость и тепло, и мой позвоночник выгнулся, будто она ко мне прижалась сзади. Я помню, как впервые решила с ней замутить в Вегасе. Пьяная, показала на неё и громко сказала: «Возможно, я оттрахаю её сегодня вечером!» На что она наклонилась и прошептала мне прямо в ухо: «Очень мило, но только трахать тут буду только я».
Я знаю, что если услышу её голос прямо сейчас – глубокий и спокойный, как стоячая вода, и немного резкий по своей природе – и поскольку я взвинчена, то, наверно, кончу прямо посреди этой кофейни.
Я так и знала, что надо было немного подождать и уехать в Pannikin, чтобы позавтракать там. Я молча стою и пытаюсь досчитать до десяти. Моя лучшая подруга Катя всегда подшучивает, говоря, что я спокойна только в двух случаях: либо удивленная, либо взбешенная. Сейчас я чувствую и то, и другое.
Худенький парнишка-бариста, наклоняясь вперед и спрашивает:
– Не хотите ли попробовать наш тыквенный мокко?
Я тупо киваю.
Простите, что? Нет, это даже звучит отвратительно. Крошечные, все еще функционирующие клеточки моего мозга пытаются заставить меня купить, как обычно, большой черный кофе на вынос. Но я стою в ошеломленном молчании, а бариста, скрипя черным маркером, уже записывает мой заказ. Я, как в тумане, передаю ему деньги и засовываю кошелек обратно в сумочку.
Я успокаиваюсь и отхожу, чтобы дождаться свой кофе, когда Настя замечает меня и улыбается:
– Привет, Имбирная Печенька!
Не оборачиваясь, краем глаза я рассматриваю её через плечо. Загорелая шея от постоянной работы на открытом воздухе. Глаза опускаются ниже и – давайте будем честными – я была бы полной дурой, упустив момент попялиться на неё, до того как пошлю куда подальше.
Её тело похоже на супергероев из комиксов Таси: красива грудь и узкая талия, сильные плечи и мускулистые бедра. Золотистый загар. И кажется, что она просто неуязвима и сделана из стали. Господи, эта женщина работает руками, потеет во время работы, трахается, когда отдыхает, и воспитывалась отцом, который считает, что его дети прежде всего – талантливые рыбаки. Не могу даже представить никого из знакомых девушек, кто был бы столь же хорош, как она.
Она улыбается и немного поднимает голову.
– Полина?
Хоть бейсболка и скрывает её глаза, я знаю, она заметила, как я пялюсь на её шею. Я вспоминаю этот убивающий наповал взгляд. Так, все, мне надо закрыть глаза и успокоиться. Может, упасть в обморок. А что, это спасет ситуацию, хотя мое негодование все равно останется.
– Подожди. Я придумываю ответ.
От удивления она приподнимает брови… ой, надеюсь это действительно удивление. Я подозреваю, что нетерпение, разочарование и сосредоточенность на лице у Насти выглядят схоже.
– Ты в порядке?
Ну ладно, вот в чем проблема: после нашего супружеского приключения в Вегасе я летала к ней. Я приехала на остров Ванкувер, одетая в один плащ. Сюрприз! У нас был десятичасовой грязный, шумный и «трахни-меня-на-всевозможных-поверхностях» секс. И когда я сказала, что мне надо в аэропорт, она просто улыбнулась, взяла с тумбочки телефон и вызвала мне такси. Только что кончив мне на язык, она всего лишь вызывает мне такси, хотя могла бы довезти на своем новом вишневом Ford F-150.
Спокойно все обдумав, я решила тогда, что мы не подходим друг другу, и все эти пересечения границ ради зова плоти совершенно ни к чему.
Тогда чего я злюсь-то?
Бариста тоже предложил Насте новинку, но, увидев отвращение на её лице, принимает заказ на два больших черных кофе.