Духовка просигналила, выключившись автоматически. Я поставила на стол разрезанную на кусочки пиццу, от которой шел пар. Гевин посыпал свой кусок чесночным порошком. Я взяла тертый сыр. За едой мы обсуждали последнюю прочитанную Гевином книгу, которую я ему одолжила, и гадали, выяснится ли в следующем эпизоде полицейского шоу, которое мы оба любили, кто же убийца. Гевин помог мне загрузить посуду в посудомоечную машину и поставил в холодильник остатки пиццы. К тому времени, когда я переоделась и спустилась вниз, он уже разложил и разгладил брезент, чтобы не запачкать пол, и открыл банку грунтовки.
Мы работали несколько часов под музыку, а затем Гевин засобирался домой. Перед тем как попрощаться и уйти, он пробежал глазами по полкам в моей гостиной и выбрал еще одну книгу.
А эта про что? – спросил он, держа потрепанного «Маленького принца».
Про маленького принца из космоса. – Ответ был простой, но неполный. Любой, кто читал сказку Антуана де Сент-Экзюпери, ставшую классикой, знает, что в ней скрыто гораздо больше.
Классно. Я ее возьму, ладно?
Я засомневалась. Эту книгу мне подарили. Но она стояла на полке уже много лет, собирая пыль, на которую я только изредка бросала взгляд.
Да, конечно.
Тут Гевин впервые за вечер усмехнулся:
Круто. Спасибо, мисс Каванаг!
Он ушел, а я еще немного постояла перед полкой, на которой вдруг образовалось пустое место, прежде чем принялась за уборку.
В эту ночь мне приснилась комната, полная роз. Шумно вздохнув, я распахнула глаза. В комнате было темно. Свет лампы разогнал тьму по углам моей спальни, но не смог проникнуть в мою голову, где теснились темные мысли. Я несколько минут лежала в постели, пока не признала свое поражение и не потянулась к телефону.
«Домик страсти».
Я не могла не улыбнуться:
Привет, Люк.
Я никогда не встречалась с любовником брата. Они живут в Калифорнии. Между ними и моим надежным гнездышком в Пенсильвании раскинулся мир. Чад не приезжал домой. Я ненавидела летать на самолете. Вот так мы и жили.
Невзирая на это, мы с Люком не могли считаться совсем уж незнакомцами, и его ответ меня согрел.
Как дела у моей девочки?
Прекрасно.
Люк закашлялся в телефон, но комментировать не стал. Через несколько секунд в трубке раздался голос Чада. Брат, в отличие от Люка, был более разговорчив.
У тебя за полночь, крошка. Что случилось?
Вообще-то Чад меня младше, но, если судить по тому, как он меня балует, об этом ни за что не догадаешься. Я уютнее устроилась в постели и посчитала трещины на потолке.
Не могу спать.
Невеселые сны?
Хуже. – Я закрыла глаза.
Он вздохнул:
Ну что с тобой? Опять мать достает, да?
Я не стала утруждаться, напоминая Чаду, что она и ему приходится матерью.
Не больше обычного. Она хочет, чтобы я пошла с ней.
Ему не нужно было спрашивать куда. Чад с отвращением хмыкнул, а я легко представила себе выражение его лица и улыбнулась. Именно за этим я ему и звонила.
Скажи волшебной королеве-драконихе Пы-ыхх, чтобы оставила тебя к черту в покое! Пускай сама едет куда ей к чертовой матери нужно! Пусть отвалит от тебя.
Ты же знаешь, она не умеет водить машину, Чедди.
Он разразился красочной бранью в адрес матери.
Можно только позавидовать твоей изобретательности и пылкости, – усмехнулась я ему. – Ничего не скажешь – настоящий мастер.
Тебе полегчало?
Да мне никогда не бывает совсем плохо.
Чад фыркнул:
Что еще скажешь?
Я подумала о мужчине из «Сладкого рая».
Больше ничего.
Чад помолчал, предоставляя мне возможность добавить что-нибудь еще, но так ничего и не дождался и снова фыркнул.
Элла, детка. Сладенький ты мой пирожочек. Ты хочешь сказать, что звонишь мне после полуночи только затем, чтобы поболтать о королеве-драконихе? У тебя что-то на уме. Ну давай уж, говори!
Я всем сердцем люблю брата, но даже его не собиралась посвящать в то, что, можно сказать, спятила от желания переспать с незнакомцем, который носит галстуки с необычным рисунком и любит черные лакричные конфеты. Есть вещи, которыми ни с кем не поделишься, пусть даже этот человек и так знает твои самые безумные фантазии, – слишком уж они личные. Я пробормотала что-то насчет работы и ремонта дома. Чад, похоже, мне не поверил, но настаивать не стал.
Наш разговор перетек от обсуждения моих плачевных дел к его работе в доме для престарелых, его планах познакомиться с семьей Люка, включая пса, которого они подумывали завести. Мой брат вел тихую, размеренную жизнь. Хорошая работа. Симпатичный домик. Партнер, который его любил и на которого Чад мог положиться. Пока он говорил, я стала расслабляться, удобнее расположилась в постели. Меня постепенно охватывал сон, дразнил мыслями, что все еще впереди.
Сон слетел мгновенно, как только я услышала шепот Чада:
Люк поговаривает, не завести ли нам детей.
Иногда я еще могу ощущать неловкость, находясь в какой-нибудь компании, но точно знаю, что, хотя ответ «Вы что, совсем сбрендили?!» для такой новости подходит больше, чем «Ух ты, как мило!», оба они по-любому не катят.
Поэтому я ничего на это не сказала. Спросила лишь:
Чедди, а что ты хочешь от меня?
Он вздохнул:
Не знаю даже. Люк говорит, что из меня выйдет классный отец. А я не уверен.
Я была согласна с Люком – из Чада выйдет замечательный отец. И также знала, почему мой брат боялся об этом подумать.
В твоем сердце море любви, братишка.
Ну в общем-то да… Но дети… Им же кроме любви нужна еще куча всего!
Это факт.
Мы помолчали несколько секунд, разделенные расстоянием, но близкие друг другу, так как я чувствовала то же, что и он. Наконец брат прочистил горло и, когда заговорил, его голос уже больше напоминал Чада, которого я знала.
Мы только подумываем об этом. Я считаю, что сначала нам нужно завести собаку. Заодно посмотрим, что значит маленькое живое существо в доме и как мы с этим справимся.
Домашний питомец – это, конечно, здорово, но пока я до него не доросла.
Все будет без сучка и задоринки, Чад. Но что бы ты в конечном счете не решил, ты знаешь, я поддержу любое твое решение.
Тетушка Элла, – засмеялся Чад.
Тетя Элли, – поправила я.
Элли так Элли, – согласился Чад. – Люблю тебя, мой сладкий зайчик.
Надеюсь, мой братишка не назовет так своего пса – иначе я ему не завидую. Но спорить не стала.
Тоже тебя люблю, Чад. Спокойной ночи.
Я легла на подушки, утопая в них. Его новость целиком поглотила мои мысли. Ребенок? Мой брат – папочка?…
Я уснула под детский смех, звучащий у меня в голове. Все же это было лучше, чем вдыхать запах томных красных роз.
Пятница наступила раньше, чем я ее ждала. Я никогда не была в «Синем лебеде», поэтому не знала, с чем столкнусь. Ближе всего «Синий лебедь» стоял к уютной кофейне с танцевальной площадкой, нежели к танцклубу. Помещение с мягким голубым светом, сияющими с черного потолка звездами и уютными диванчиками наполнял непрерывный ритм электронной танцевальной музыки. Если бы меня попросили дать определение предлагаемому здесь ассортименту напитков, я бы сказала, что он был весьма любопытный.
Марси познакомила меня со своим новым ухажером. Его звали Уэйн. Он выглядел – да таковым и являлся – руководителем среднего звена, с подходящей для его должности прической – сотня или около того баксов – и стильным дизайнерским галстуком без всяких черепушек и скрещенных костей. Он пожал мою руку и, надо отдать ему должное, не пытался заглянуть мне в декольте. По крайней мере, сделал это украдкой, а не откровенно пялясь на мою грудь. Он даже купил мне первую «Маргариту».