Луиза вздохнула.
- Да. Мой последний парень тоже так думал. Он должен был услышать, что его Луи вот-вот станет Луизой. Как ты думаешь, я обязана была продолжать жить как мужчина, потому что это то, что он предпочитал?
Адам поморщился.
- Очевидно, нет.
- То же самое касается и тебя. Брэд помог тебе встать на ноги в отношениях. Затем ты захотел направить свои личные отношения с самим собой в другое русло, отличное от того, к которому он привык, а он возразил. Ты пытаешься сказать мне, что не можешь выбрать другой путь, потому что Брэд этого не хочет? - Ее рука накрыла его руку, и он впервые осознал, что постукивает пальцем по столу. Не просто постукивание, но и то, что Брэд называл «сигналом тревоги», резкий всплеск энергии, который обычно означал, что приступ паники не за горами. Взгляд Луизы смягчился. - Я пытаюсь понять тебя, но я учусь на лицензированного независимого социального работника, а не на доктора философии по психиатрии. У тебя ОКР, верно?
Адам закрыл глаза.
- Боже. Я настолько очевиден? Ты знаешь меня четыре часа.
- Я знала свою мать двадцать восемь лет. Мы с обсессивно-компульсивным расстройством старые знакомые. - Она мягко отпустила руку Адама и снова опустилась в кресло. - В нашем доме был выключатель света внизу и наверху лестницы, два выключателя в одной цепи. Моя мама настаивала на том, чтобы выключатель на нижнем этаже всегда был направлен вниз, когда свет выключен. Мы с сестрой подшучивали над ней, но мой отец считал это нелепым и заставлял ее терпеть это. Он также не позволял ей греметь ящиками, чтобы убедиться, что они на месте, или подметать дорожку веником-метелкой, потому что она считала, что так убирается лучше, чем метлой для пола. Я была рада, что он перестал подметать, но на остальное было тяжело смотреть. Я слышала, как она среди ночи выскальзывала из своей спальни, чтобы переставить выключатель, потому что не могла заснуть, когда он был не в том положении. У нее тоже случались приступы паники, но во время них к ней нельзя было прикасаться или как-то утешать. Она тоже была стойкой. Она все пересчитывала. Трещины на тротуаре. Плитку на потолке. Она никогда не ходила к психотерапевту и не принимала лекарств, по крайней мере, пока мы разговаривали.
- Ты не разговариваешь со своими родителями? Сожалею.
Луиза пожала плечами.
- Это их потеря. И, честно говоря, на данный момент это облегчение. Они хотели, чтобы я прошла курс конверсионной терапии, когда я думала, что я просто гей, но как только выяснилось, что я трансгендер, они не могли видеть меня и разговаривать со мной. Так что теперь у меня есть выбор - моя семья. - Она вздохнула. - К сожалению, они все вернулись в Южную Дакоту.
- Я с радостью заполню пустоту, возникшую с ОКР, если ты принимаешь кандидатов на эту должность.
Она дразняще толкнула его в колено, но Адам заметил мягкость и даже затуманенность в ее глазах.
- Да, я с радостью приму друга, у которого ОКР. - Она взяла свой латте. - Но мы говорили о тебе. Я все слышала о твоем бывшем. Теперь я хочу послушать об этом здоровенном качке из прачечной самообслуживания.
Адам взял свою кружку с чаем и задумчиво уставился в нее.
- Боже. Он чертовски привлекателен, он такой большой и такой сексуальный, что это причиняет боль. Он работает в «Отбое» вышибалой. И барменом. Он сказал, что может потренировать меня в жиме лежа, и я в нем не сомневаюсь.
Луиза приподняла бровь.
- Он, как бы это поделикатнее выразиться, простой человек?
- Ты хочешь сказать, что он туп, как ящик с камнями? Нет. Нисколько. Я имею в виду, я не знаю, может ли он в чем-то соперничать со Стивеном Хокингом, но он такой уравновешенный, каким я никогда никого не видел. Спокойный, но от него ничего не ускользает. Он такой милый. Вчера вечером он принес мне ужин, отмахнулся от Брэда, даже не повысив голоса, а затем пригласил меня куда-нибудь с его друзьями, чтобы я мог расслабиться. Я понятия не имею, разбирается ли он в книгах или нет, но в остальном он великолепен. А еще внимательный и добрый. Он следил за тем, как я пью, чтобы у меня не было похмелья из-за того, что я должен был сделать этим утром, и он убедился, что я благополучно добрался домой.
- Что ж, если он делает тебя счастливым, я говорю мазл тов.
Адам отхлебнул чаю, а затем озвучил то, что мучило его всю неделю.
- Он не знает о моем ОКР. Я беспокоюсь, что он подумает, когда я ему расскажу.
- Почему ты должен ему говорить? Это не передается другим. Пусть это всплывет, когда всплывет.
- Да, но есть одна очень запутанная проблема. - Он снова начал постукивать и на этот раз успокоился, хотя мысленное постукивание не прекратилось. - Один из моих недостатков заключается в том, что у меня проблема с тем, что люди находятся в моем пространстве, особенно по месту жительства. Я могу притворяться в чужом доме, но не в своем. Это было огромной проблемой, когда я жил с мальчиками-жуками. Я мог бы справиться с этим, если бы они были со своими гостями, но если бы утром я обнаружил на кухне девушку? Настоящая паника. Из-за этого было много ссор.
- Так иди к нему домой.
Адам прикусил губу.
- Я не знаю. Я притворяюсь, когда нахожусь в чужом доме. Я не расслабляюсь. Я беспокоюсь о том, что подключено, а что нет, включены ли те вещи, которые не должны быть включены. Я знаю, что все перепутано и вышло из под контроля, и это меня расстраивает. Обычно на этом все заканчивается, но я понятия не имею, как я могу с кем-то целоваться, когда знаю, что банки из-под супа расставлены не по алфавиту, а шнурки не заправлены в ботинки в шкафу. Если они вообще есть в шкафу.
Луиза задумчиво нахмурилась.
- Да, ты прав. Это непростой вопрос. Что ж, смиритесь с этим. Не паникуй. Разработай стратегию. У тебя в городе есть психотерапевт? Вы говорили об этом?
Нет, он не говорил. Он мог только представить, что бы она сказала, если бы услышала о Денвере.
- Боюсь, ей не понравится, как я с ним познакомился.
- Тогда ты найдешь другого психотерапевта. - Луиза снова накрыла его руку своей. - Ты также можешь не торопиться и позволить этому разворачиваться так, как оно будет.
Хотя эти слова едва не заставили Адама замолчать, он высказал страх, который скрывался за другими.
- Я боюсь, что он не заинтересуется мной достаточно надолго, чтобы я смог это понять.
- Тогда он недостоин тебя, Адам. - Луиза сжала его руку. - Попробуй поверить, что он будет терпеливым и ты стоишь того, чтобы подождать.
Адам горько рассмеялся.
- Ты ведь знаешь, что ОКР - это болезнь сомнений, верно?
- Да. Но я также знаю, что те, кто страдает от этого, находят утешение в абстрактных ритуалах. Макать пакетик в чай не заставит себя ждать больше, чем повторять это себе в зеркале каждое утро. С таким же успехом ты можешь выработать привычку, которая может сослужить хорошую службу.
Адам кивнул, затем сжал ее руку в ответ.
- Ладно, вот настоящая причина, по которой ты не можешь ненавидеть Брэда: если бы он не спровоцировал меня на нападение, мы бы не встретились, и я начинаю думать, что это было бы настоящей трагедией. По крайней мере, для меня.
Она улыбнулась.
- Для меня тоже.
ПЕРВОЕ, что сделал Денвер, позвонив Адаму в воскресенье днем, это спросил его о его прачечной. Что-то было в том, как Адам продолжал говорить об этом, когда садился в машину Эла в пятницу вечером, в том, как он пьяно пытался спланировать, когда он сделает все остальное, и в достоинствах и недостатках каждого раза, что ж, Денвер решил, что было бы неплохо продолжить, даже если он не был до конца уверен, почему.
- Я сделал это, - сказал Адам, и, к облегчению Денвера, тот, казалось, был рад, что его спросили. - Я пошел в то место на южной стороне, как ты и предлагал. Там было тихо и очень, очень чисто, и поблизости не было видно ни одного парня из братства.
- Они ободрали тебя как липку?
- Да. Почти по пять долларов за упаковку, и они заставили меня купить специальное мыло, потому что я взял не тот сорт. Но я не возражал. Это стоило дополнительных денег, чтобы чувствовать себя нормально при стирке. Большое тебе спасибо.