Лиз сказала, что Джо не думает, что Харрелсон "расколется".
— Но сам Чарли считает иначе, — ответил Джимми. — Мне это точно известно. Сейчас они пытаются лишь подтвердить все, что он им рассказывает.
— Они пытаются впутать в это дело и Джо, — сказала Лиз. — Джо говорит, что если они это сделают, то лучшего и быть не может.
— Почему?
— Потому что, ты же знаешь, он здесь ни при чем.
— Чарли раскалывается, — прошептал Джимми.
— Не говори так, Джимми.
— Это так.
— Если это так, то я знать ничего об этом не желаю, понял?
— Понял. Послушай, я хочу кое-что выяснить. Когда ты отправилась платить деньги, ты их кому отдала?
— Одной молодой девице. Очень молодой.
— Она знала, что ты моя жена?
— Да.
— Откуда?
— Она спросила: "Когда родится ребенок?"
— Ну и что?
— Как это "ну и что"? Ты что же думаешь, она решила, что перед ней — твоя любовница на девятом месяце беременности?
— Я не об этом. Я хочу сказать, что ты могла и не знать, за что платила деньги. Им известно лишь, что ты взяла деньги и…
— Если и меня посадят, Джимми, я тебе этого не прощу. Не прощу никогда!
— Никто тебя не посадит, успокойся.
Затем Джимми прошептал, что у его приятеля Джерри Рея Джеймса есть друзья в федеральной прокуратуре. Они сказали, что агенты ФБР унесли три коробки с магнитофонными лентами. Но, насколько он помнит, его разговоры с Харрелсоном там не записаны. Лиз сдвинула на лоб очки от солнца и вытерла пот на щеках и у глаз. Она не верила Джерри Рею Джеймсу.
— У меня сейчас нет иного выбора, — сказала она, — чем верить только Джо. Вряд ли можно доверять кому-то из тех, кто сидит здесь. Я никому не верю. Разве ты не видишь, что они вытворяют?
Джимми пошел к автомату и купил пачку сигарет. Открывая ее, он глянул по сторонам. Была середина недели, поэтому в зале для свиданий было не так многолюдно, как всегда. Джимми закурил еще одну сигарету и снова уселся напротив жены. Он жестом попросил ее наклониться поближе и прошептал:
— У меня есть план побега. Я уже говорил тебе.
Лиз тут же выпрямилась. Кровь так и схлынула с ее лица.
— Ты мне ничего не говорил. Я и слышать об этом не хочу. Не лому больше ничего знать.
— Ты хотела бы поехать на Восток?
— На Восток? Конечно, хотела бы. Очень даже хотела бы! Я только об этом и…
— Но сейчас я говорю серьезно.
— Серьезно? Ах, сейчас ты говоришь об этом серьезно. Интересно, на сколько же тебя хватит: на день, на дна?
— Нет. Навсегда.
И он рассказал ей о плане. Кэлвину понадобится менее двух минут, чтобы посадить во дворе тюрьмы вертолет, взять на борт Джимми и исчезнуть. Еще через семь минут они пересядут в легкий самолет, который доставит их в Мексику. Паспорта там не нужны. Достаточно одних свидетельств о рождении. Когда страсти немного улягутся, они купят какое-нибудь судно и отправятся на нем на Восток. По подсчетам Джимми, им нужен будет один миллион долларов на побег и покупку судна и еще один миллион на организацию нового дела.
— Какого еще нового дела? — спросила Лиз.
— Буду продавать героин, кокаин или что-нибудь в этом роде.
Лиз попыталась было робко протестовать, сказав, что и так уже не может шагу ступить без сопровождения целой своры агентов ФБР. А дети? Ведь их у них трос, и всех надо вырастить и воспитать. Но Джимми ее не слушал и теперь пустился прикидывать, где бы раздобыть деньги. Он уже говорил Джо, что псарня в Аппер-Вэлли фактически принадлежит ему, Джимми, и тот не очень сильно протестовал: ведь если разобраться, то все, что у них есть, принадлежит Джимми? Джо лишь заметил, что ему уже тошно слышать об этом. "Джим, — сказал он, — я никогда ничего у тебя не просил. Зачем тогда ты мне ее отдавал?"
Если Джо думал, что этим он как-то пристыдит брата, то ошибался. Лиз уже договаривалась о продаже своих драгоценностей через приятеля из Альбукерке. Если ей это удастся, то можно будет выручить пару миллионов, а может, и больше.
— Я уговорю Джо продать и его драгоценности, — сказала Лиз.
— Нам это необходимо, — согласился Джимми.
— Мы уговорим и маму продать свои драгоценности.
— Придется сделать и это.
— Я уговорю всех продать свои машины.
— Угу.
— Ведь тебе придется платить за все, за все.
— Знаю, — сказал Джимми.