На той же неделе в Сан-Антонио вместо дискредитировавшего себя старого состава большого жюри, исчезнувшего вместе с Джеми Бойдом, к расследованию обстоятельств убийства Вуда приступило новое жюри. Работа проходила в строгой секретности, и даже вновь назначенному федеральному прокурору Эдварду Прадо, ставленнику президента Рейгана, не сообщалось ни место, ни время очередного заседания. Всеми текущими делами, связанными с работой большого жюри, руководила новая группа обвинителей, возглавлявшаяся помощником федерального прокурора Реем Джаном и его женой Лерой Джан — лучшими юристами в Сан-Антонио. Но все важные решения принимались Вашингтоном. Многие из свидетелей, в свое время дававших показания прежнему составу большого жюри, были вызваны вновь. Среди них были давнишний приятель Харрелсона Пит Кей и падчерица Харрелсона Тереза Старр (теперь уже разведенная и вновь взявшая девичью фамилию). Светская дама из Эль-Пасо Вирджиния Фара также получила повестку, как и Эрл Макклендон (вскоре он будет приговорен к году тюремного заключения за содействие Джимми Чагре, когда тот скрывался от правосудия). К этому времени судебные власти уже знали, что Тереза Старр получила от Лиз Чагры деньги за убийство, но им не было известно, когда и где. ФБР все еще полагало, что Лиз передала деньги либо в Корпус-Кристи, либо в Браунсвилле, а не в клубе "Жокей" в Лас-Вегасе.
27 марта, на второй день работы нового состава жюри, срок полномочий которого был продлен до полутора лет, Тереза Старр отказалась отвечать на все десять заданных ей вопросов, включая ключевой: "Вам известно, что Чарлз Харрелсон убил судью Вуда?" Поскольку Терезе был предоставлен свидетельский иммунитет, освобождавший её от ответственности перед законом, отказываться от дачи показаний она не имела права. Окружной федеральный судья Адриан Спирс, давнишний друг судьи Вуда, обвинил эту 23-летнюю девушку в оскорблении суда и распорядился поместить ее в городскую тюрьму в Ювалде (штат Техас) в 130 километрах к юго-западу от Сан-Антонио до истечения срока полномочий большого жюри или же до тех пор, пока та не передумает и не согласится содействовать расследованию. Тереза сказала судье, что ей, конечно, не хочется отправляться в тюрьму, но еще больше ей не хочется, чтобы из-за нее туда попал кто-нибудь из тех, кого она любит. Например, мама. Или Чарлз Харрелсон. Но власти недвусмысленно дали понять, что отправят в тюрьму каждого, кто откажется отвечать на вопросы большого жюри. Это, разумеется, касалось и матери Терезы Джо-Энн Харрелсон. Власти знали, что Харрелсон не "расколется", поэтому они вознамерились теперь испытать преданность его многочисленных любовниц.
Тем временем у ФБР возникли проблемы с алиби Харрелсона, которое все еще подтверждалось по меньшей мере двумя свидетелями. Даласский парикмахер Ралф Митчелл был уверен, что видел Харрелсона у себя в парикмахерской в то утро, когда было совершено убийство, хотя и не мог вспомнить точное время. Шерил Мендоса, кассир банка "Бэнк энд траст" на Гринвилл-авеню в Далласе, тоже не могла назвать точное время, но утверждала, что хорошо помнит, что примерно в половине двенадцатого 29 мая 1979 года дожидалась в банке человека, который представился как Чарлз Харрелсон. Она вспомнила, что тот получал деньги сразу по нескольким чекам и предъявил в качестве документа, удостоверяющего личность, водительские права, выданные в штате Орегон. Но лучше всего Шерил запомнила другое: вскоре после ухода клиента она вдруг обнаружила, что один из чеков выписан на закрытый счет. Тогда она позвонила Харрелсону и попросила вернуть деньги. "Я была приятно поражена, — сказала она, — когда он пришел в тот же день и вернул деньги сполна".
После целого ряда широковещательных заявлений о "скором" предъявлении обвинений никаких действий со стороны властей не последовало. Наступила, а затем и прошла вторая годовщина со дня убийства судьи Вуда, а арестов все не было. Несмотря на колоссальные федеральные затраты, включая 174 970 человекочасов и более семи миллионов долларов, беспрецедентное количество скрытых микрофонов, целые горы документации, предоставление иммунитета одним свидетелям и заключение в тюрьму других за оскорбление суда, а также помилование опаснейшего преступника Джерри Рея Джеймса, власти все еще были не в состоянии твердо заявить, что "преступление века" окончательно раскрыто.