Гарри устало улыбнулся.
— Я думал об этом. Все, что я могу сказать по этому поводу — если он руководствуется предсказаниями, то у него черный юмор покруче самого дьявола.
Он достал из кармана обрывок газеты.
— Я оторвал это от вечерней газеты. Советы Скорпионам — следующие… Я цитирую…" Следуйте всем законам и правилам, которые относятся к вам, и тогда Вам удастся избежать неприятностей. Не пытайтесь принуждать других, иначе это вызовет у них чувство негодования… "Конец цитаты. Кроме этого, мы предполагаем связаться с астрологом, чтобы он описал характерные черты Скорпионов и изложил свое мнение, как они ведут себя в подобных случаях.
— Ах так? — пылко воскликнул помощник. — Мы с женой так верим в это. Я сам…
— Ну ладно, Харлан, — вмешался мэр, пристально глядя на Гарри. — Я собираюсь послезавтра поместить в «Кроникл» сообщение. Я сообщу Скорпиону, что мы соглашаемся с его требованием, но что нам нужно время собрать деньги…
— Вы не должны играть с таким подонком, — прервал его Гарри.
— Это даст нам передышку.
— Нет, сэр. Это приведет к новым жертвам. Если вы собираетесь сыграть с этим ублюдком, пройдите весь путь. Сообщите ему, что вы собрали деньги и организуете встречу. Позвольте мне лицом к лицу встретиться с этим сукиным сыном.
Мэр, пожевав губами, вопросительно покосился на Бреслера.
— Что вы думаете по этому поводу, лейтенант?
Бреслер взглядом переадресовал вопрос шефу полиции.
— Я против, — сказал шеф. — Что-нибудь повернется не так, и мы будем иметь кровавую баню.
Мэр торжествующе кивнул.
— Я согласен. У вас, Кэллаген, скверная привычка бежать впереди паровоза. Я не хочу больше неприятностей, которые вы преподнесли в прошлом году в районе Филамор. Избегать подобных вещей — моя политика.
— Когда я вижу великовозрастного самца, охотящегося на женщину, с намерением её изнасиловать — я стреляю. Это моя политика.
Мэр вскипел, аура любезности исчезла.
— С намерением? Как вы это определяете, Кэллаген? Читаете мысли?
Усмешка Гарри превратилась в волчий оскал.
— Послушайте, Ваша честь, когда я вижу обнаженного мужчину, бегущего по переулку с мясницким ножом, причем на сильном взводе, я не могу согласиться с версией, что он выбежал искать "скорую помощь".
Даже загар мэра не скрыл заливший лицо румянец цвета красного портвейна. Бреслер как-то странно икнул и забормотав что-то о необходимости срочно вернуться в подразделение, стал подталкивать Гарри к двери. Он не ослаблял своего захвата, пока они не зашли в лифт.
— Ты сама тактичность! Разговаривал с мэром, словно он торговец наркотиками с Хай Стрит!
Гарри потер нос тыльной стороной ладони. К досаде Бреслера, на лице его не было и тени смущения.
— Разве я ему объясняю, как действовать в мэрии? У него свое дело, у меня — свое. Черт возьми, я голосовал за него, но не желаю, чтобы он сидел на моей шее и управлял моей головой. Он считает, что все детективы вышли прямо из историй Агаты Кристи.
— Я не знаю, черт подери, откуда ты взялся. Я знаю тебя двадцать лет, и ты до сих пор для меня загадка.
— Если хочешь мою звездочку, можешь взять её. — В голосе Гарри звучал сплошной лед.
Лейтенант Альфред Дж. Бреслер отрицательно покачал головой. На какое-то мгновение он мысленно представил свой дом в Твин Пикс, жену, троих ребят, которые обожали такие редкие с ним встречи, и произнес почти с тоской:
— Господи, Гарри, все, чего я действительно хочу — это чтобы в сутках было 25 часов. У нас адски много работы до утра четверга.
— Не беспокойся, все как-нибудь перемелется.
Почти рассвело, когда они выбрали и отметили здания, которые следовало взять под тщательный надзор, и выработали план координации всей операции. Сотрудники, выделенные для надзора за крышами, будут снабжены переговорными устройствами, так что если они заметят что-нибудь, то смогут связаться с барражирующими вертолетами и вызвать патрульные машины. На бумаге все выглядело отлично, и если им будет сопутствовать хоть минимальная удача, они схватят Скорпиона, едва тот появится на крыше. Если он вообще появиться. Они прикинули вероятность события. Большинство преступников придерживаются отлаженных приемов. Если что-то у них получилось однажды, они следуют тому же образцу.
Бреслер осушил пятнадцатую чашку кофе и хмуро посмотрел на рассвет.
— Вздремни немного, Гарри. Я хочу, чтобы ты проинструктировал сержанта Реннике и его ребят в 10. 30.
Гарри наполнил чашку, игнорируя указание.
Утром на рассвете было ясно, но к девяти часам густые черные тучи надвинулись с северо-запада и начался дождь. Гарри проскочил через улицу в парикмахерскую и восполнил нехватку сна бритьем и надраиванием туфель до зеркального блеска. Проводя инструктаж в половине одиннадцатого, он выглядел вычищенным, аккуратным и раскованным. Солидные элитные ребята из оперативного отряда умели работать в единой команде и инструктаж прошел, как по маслу. Гарри был доволен собой, когда покидал управление полиции, чтобы проехаться по маршруту патрульных машин.
Он поехал по Колумбус Авеню к Норт Пойнт, но, пересекая Ларкин стрит, ощутил легкое головокружение, заставившее вспомнить, что со вчерашнего дня он ничего не ел, если не считать 6 чашек кофе и двух черствых крендельков. На пересечении Ларкин стрит и набережной была сосисочная, в которой продавались лучшие горячие колбаски в городе. Бросив машину прямо против входа, он рванулся сквозь струи дождя под укрытие. Одуряющий запах капустной солянки, сосисок и стручкового перца разносился со скворчащего противня за деревянным прилавком. Гарри уселся на стул и с наслаждением потянул пряный аромат еды.
— Умопомрачительно, мистер Джафи, просто умопомрачительно.
Худой, лысый человек заулыбался ему через поднимающийся пар.
— Что-то последнее время не видно вас в наших местах, мистер Кэллаген. Где это вы скрывались?
— О, мистер Джафи, то там, то сям.
— Вам как обычно?
— Точно, и побольше стручкового перца.
Двое исключительно серьезных молодых людей в донельзя приталенных костюмах жеманно отщипывали от своих сосисок, словно разыгрывая королевских отпрысков.
— Я подчеркиваю его эстетическую ограниченность, — говорил один из них. — И ужасную устарелость… что-то вроде неоорфистов, вообще без какой-либо ахроматической тональности.
— О, изумительно, — пропищал другой. — Какая глубокая мысль!
Гарри подавил улыбку и стал глядеть в сторону, развернувшись к стойке спиной. Юное миленькое создание бежало поперек улицы. Девушка была в прозрачном плаще поверх кричащих шортиков, и Гарри с удовольствием наблюдал за ней, за её мелькающими длинными ногами, плотно обтянутыми нейлоновыми колготками. Он наблюдал за ней, пока она не исчезла из поля зрения в пещероподобном входе банка "Грейт Пасифик". Мило, размышлял он, очень мило… и во всем её теле ни йоты эстетической ограниченности.
— Ваши сосиски, мистер Кэллаген.
Гарри поблагодарил и подцепил горячую сосиску с картонной тарелки. Он жевал её и наблюдал за скользящей мимо окон толпой.
Он никогда не уставал наблюдать за людьми. То, что он умел получать удовольствие от такого времяпровождения, было одной из причин, которая спасала от желания разбить голову об стенку, которая возникает в нескончаемые часы дежурства. Немало детективов готовы были не то что ногти грызть, а просто локти кусать, просидев восемь или девять часов в патрульной машине, наблюдая за входящими и выходящими из лавки, взятой под контроль. Гарри такое испытание никогда не смущало. Он не только не ощущал усталости, но даже извлекал из этого удовольствие. Для Гарри это был живой театр, постоянно меняющееся представление. Не было двух людей, похожих друг на друга, ни один жест не похож на другой. И сегодня они двигались мимо него, спеша сквозь проливной дождь: старики и молодые, красивые и безобразные, люди с добрыми лицами и со вздорным характером, всех размеров и рас. И этот людской поток был неиссякаем.