— Вот что тебе надо делать, — продолжал Гарри, — просто кое-что обдумать. Я имею в виду то, что «магнум» может разнести твою голову на куски. Теперь… Как ты думаешь, я стрелял пять раз или шесть? А если пять, есть ли под ударником последний патрон?
Человек облизнул губы, глаза его не отрывались от устрашающего оружия в руке Гарри.
Гарри усмехнулся почти с симпатией.
— Все в твоих руках. Ты полагаешься на свое счастье?
В нерешительности грабитель, казалось, хотел испепелить Гарри взглядом, потом медленно, очень медленно отодвинул руку от рукоятки автомата. Гарри прошел к тротуару, при каждом шаге боль пронзала бедро, затем встал на колено около раненого и подобрал автомат за ствол.
— Я… Я хочу знать, — хрипло прошептал грабитель. Гарри поднял огромный черный револьвер и прижал холодный ствол к своему правому виску. Он нажал курок — и ударник ответил глухим металлическим щелчком.
— Шесть. И ты проиграл, — резюмировал он.
Грабитель кивнул и отвернулся, закрыв глаза и подставив лицо холодному косому дождю.
Патрульный Джон Бриско из оперативного отряда включил сирену, поворачивая на Ван Несс. Он был Боби Ансером, летя по Ван Несс, и настоящим Марио Андретти на прямом проспекте, ведущим к Больнице Милосердия. Патрульный Бриско обожал скорость и расценивал её не просто как бодрящий фактор, но как опьяняющий экзотический наркотик, заставляющий все существо трепетать в ощущении чувственного наслаждения. Его рот растянулся в широченную улыбку, и он покосился на пассажира, но при виде холодного желчно-землистого лица Гарри Кэллагена его улыбка исчезла.
— Здесь тебе не трек Дэйтона, — отрывисто проскрипел Гарри.
— Да, сэр, мистер Кэллаген, — Бриско ослабил нажим на педаль. Малышка просто создана для скорости. Трудно сдержаться.
— Попытайся, — отрезал Гарри, отвернулся и стал смотреть в боковое окно. Он промок до костей. Нога от колена до паха полыхала. Он только что оставил двух мертвецов и вляпался в компанию с ковбоем типа Джона Бриско. Гарри не сдержал длинного и громкого стона.
Больница Милосердия располагалась в старинном кирпичном здании около Форта. Первоначально она была построена и использовалась, как родильный дом для бедных женщин и сбившихся с пути девушек, но со времен войны превратилась реанимационно-травматологическое заведение для несчастных, попавших в авто — и прочие катастрофы, а за последние годы и в центр экстренной помощи для пострадавших от наркотиков, перебранных сверх всякой меры. Двери заведения были всегда открыты для страдающих похмельем, раненых в поножовщине, сумасшедших и всех прочих отбросов, кишащих на побережье Сан Франциско, а также для изувеченных на работе полицейских.
В прескверном расположении духа Гарри сидел на столе приемного отделения экстренной помощи, в кубическом помещении, напоминающем стойло. Рядом в холле кто-то зашелся в истерике и оглушительный визг врезался в самый центр позвоночника Гарри, словно клинок ножа. В конце концов этот звук преобразовался в низкое похныкивание и уже не заглушал маниакальный смех из отдаленных закоулков старого здания. Гарри пожевал сигару и закусил её покрепче. Сигару он позаимствовал из запасов патрульного Бриско. Ему даже полегчало, когда в комнату энергично вошел молодой врач-практикант. Но чувство благодарности не было столь сильным, чтобы вызвать какие-то внешние проявления.
— Не прошло и ста лет…, - кисло прокомментировал он.
Практикант, тощий молодой парень с усталым лицом, только улыбнулся. Сложив руки, он оглядел Гарри с головы до пят.
— Вас выудили из залива?
Гарри зафыркал и перебросил сигару из одного угла рта в другой.
— Вы меня удивляете, Кэллаген. Вы самая выдающаяся личность, которую я когда-либо встречал. По части попадания в переделки. Что на этот раз?
— Огнестрельная рана в бедро, — проворчал Гарри.
Доктор укоризненно покачал головой и прищелкнул языком.
— Не лучше бы вам жениться на молоденькой, Гарри, а?
— Ты большой умник, только с ослиной башкой, — огрызнулся Гарри.
— Ладно, давайте посмотрим. — Врач повернулся к столу и взял тазик нержавеющей стали и комплект инструментов.
Гарри глядел на это с сомнением.
— Это для чего ножницы?
— Я собираюсь разрезать твою левую штанину.
— Дьявольщина, что-то подобное я и предполагал. Город вручил мне значок инспектора, но костюмы я покупаю за свой счет. Эти штаны можно зашить, где надо, выстирать и отгладить. Так что их просто надо стащить.
Доктор поглядел на бесформенную кровавую дыру и с сомнением покачал головой.
— Это будет больно.
Гарри стоически сжал зубы.
— За двадцать девять долларов и двадцать пять центов — я само мужество.
Доктор рванул штаны и стащил их до колен, вызвав у Гарри резкий болезненный выдох.
— У тебя отвратительные манеры обращения с пациентами, — процедил он через плотно сжатые зубы.
— У тебя отвратительная нога. Я должен отправить тебя наверх, в операционную.
Гарри энергично затряс головой.
— Нет, док. Просто выковыряй их. Здесь.
Ругаясь про себя, доктор приступил к работе, промыл тампоном поврежденный участок кожи антисептиком и распылил на все бедро средство местной анестезии, прежде чем извлекать первую картечину заостренными щипцами. Потом критически осмотрел её.
— Кто в тебя стрелял? Доктор Фу Манчу? Мне кажется, её вымачивали в редкой смеси ядов кобры и ещё чего-то, о чем даже ты не знаешь.
— Точно, не знаю, — тон Гарри был мрачнее тучи.
— У тебя нога — словно задница у куриного вора. Похоже, хромать тебе не меньше месяца.
— Да, да, да. Давай заканчивай это дело.
Доктор поглядел на Гарри с раздражением и в тоже время с благоговением.
— Не бери в голову, все будет сделано. Ты будешь снова в сбруе через час. Но, парень, я надеюсь, ты зарабатываешь деньги на том, что делаешь.
Гарри вздохнул, и было видно, как он устал.
— Я самый богатый парень в моем квартале.
Доктор фыркнул и занялся делом. Гарри снова вздохнул, вынул десятицентовую сигару патрульного Бриско изо рта, стряхнул четверть дюйма остывшего пепла, затем аккуратно и бережно спрятал её в карман рубашки.
3
Население Сан Франциско составляло семьсот тысяч человек, но вряд ли нашлось больше двух, которые потрудились бы взглянуть на черно-белый полицейский вертолет. Машина облетала Юнион Сквер, чтобы приземлиться на крыше Дворца Правосудия. Гарри Кэллаген ждал там, дрожа и ежась на холодном утреннем ветру. Дождя не было, и он был уверен, что этот непродолжительный дар природы будет самым отрадным моментом в предстоящем и обязательно гнусном дне. Даже в лучшие времена никогда нельзя было причислить оптимизм к достоинствам Гарри. Он, конечно, не прибывал в глубоком унынии, но в тоже время отнюдь не страдал от приступов беспричинного веселья. Во первых, его левая нога дьявольски болела, сплошь от колена до паха, и только напрягая всю волю он не вскрикивал на каждом шагу. Во вторых, он прочитал в утреннем выпуске «Кроникл» маленькое зашифрованное послание мэра Скорпиону, которое было выделено в отдельную колонку. Ни один человек, кроме горстки посвященных, не поймет, что оно означает…кроме Скорпиона. И оно ему очень не понравится. Гарри поставил бы на кон годовую зарплату, что это так и будет.
СКОРПИОНУ: МЫ СОГЛАСНЫ, НО НЕОБХОДИМО ВРЕМЯ, ЧТОБЫ СОБРАТЬ ДЕНЬГИ. БУДЬТЕ ТЕРПЕЛИВЫ.
Гарри про себя ругался последними словами. Необходимо время, чтобы собрать деньги. Будь у убийцы хоть половина мозгов, и то он поймет, что его стараются перехитрить. Он учует подвох и это приведет к тому, что вновь заработает ружье и смерть Сандры Бейсон покажется легкой неприятностью. Нет, это Гарри не нравилось, и он продемонстрировал свое неодобрение плевком на крышу, полет которого совпал с приземлением вертолета.