Я с интересом посмотрела на мужчину и пошла к границе восьмого круга.
Всю дорогую нас сопровождали черти. Безмолвной волной они кружили вокруг, но не атаковали. Даже когда мы взобрались на невысокую стену, они лишь завыли, странно вытягивая шеи, как будто вглядываясь во что-то позади нас.
Я обернулась. Там стоял очередной Суоелия. Он зловеще посмотрел на меня, а затем на мужчину. Рука держащая копьё сжималась и разжималась, но страж не произнёс ни слова. Секунда и он скрылся в стене из дыма, а мужчина открыл глаза.
— Где? Что? Почему? — бессвязно забормотал он, а когда увидел смотрящих на него снизу чертей, то перекрестился.
— Кто ты? — спросила я, и он наконец обратил на меня внимание.
— Смит Полсон, — представился мужчина. — Это ошибка! Мне не место здесь! Я учёный — химик, и то, что мои разработки использовались во зло, это не моя вина! Для науки любое открытие бесценно, а первопроходцев всегда ненавидят!
Его словесный поток захлестнул меня, и я невольно поморщилась. Невиновный, как же. Наверное, что-то нахимичил и отправил на тот свет кучу народу, а теперь заливается соловьём. Сутайя и Асинайя видят всё, за просто так в седьмой круг не закидывают.
— Не так быстро, — замотала я головой. — Что конкретно ты изучал.
Смит на секунду замялся, но всё же ответил.
— Сверхсложные нейротоксины, достаточно сотой доли грамма чтобы…
Он не успел договорить, как мою голову сдавило словно обручем, а новое видение принесло волны боли.
Подсоединённая к системе жизнеобеспечения Агония смотрела в окно. Рядом на кушетке спала Мишель, но девушка не обращала на неё внимание. Её взор был направлен на небо, а глаза помокрели. Раздалось тихое мяуканье, и на кровать запрыгнула Ата. Кошка потёрлась о лицо девушки, но той было не до неё.
— За что? — тихо прошептала Агония.
Она откинула левой рукой покрывало и осмотрела себя. Бледная кожа, шрам с торчащими трубками, правая рука — бионический протез, а ног просто нет. Вместо красивого тела на кровати лежал ужасный обрубок, и Агония погладила живот, в котором больше никогда не зародится жизнь. Из её горла вырвался протяжный вой, а слёзы полились ручьём.
От её голоса проснулась Мишель. Она моментально подбежала к сестре и стала гладить её по лысой голове.
— Всё хорошо. Ты жива, это главное. Всё наладится.
— Как? — прохрипела Агония. — Всё кончено. Чудо, что я не умерла, но это не жизнь! За что мне это?!
Она зарыдала ещё сильнее, а в этот момент открылась дверь.
Вошёл отец — жалкий старик, от чьего величия не осталось и следа. Он больше походил на скелет, обтянутый кожей, но в его глазах читалась непоколебимая решимость.
— Я найду их, — сухо произнёс Николай. — Мои люди занимаются этим делом, а также самые лучшие специалисты со всей страны. Следы всегда остаются, и рано или поздно они попадут мне в руки!
На последних словах он сорвался на визг, а его кулаки поднялись к потолку.
— Что произошло? — поинтересовалась Агония.
— Токсин нервно-паралитического действия. Практически необнаруживаемый и мало изученный. Что-то новое и явно не кустарно изготовленное. Такое в аптеке не купишь. Его нанесли на дно бокалов: твоего, Сергея, Мишель и моего. Мне просто повезло. Официант подал другой бокал, а потом я сразу ушёл на встречу с премьер-министром. Сергей выпил всё, а ты сделала лишь глоток. Это спасло тебя, яд не успел разрушить мозг, но повредил большинство органов. Не волнуйся, сейчас твоя жизнь вне опасности. Я выделил гигантскую сумму на медицинские исследования, но их результаты появятся не раньше чем через пять лет. Если вообще будут, и в любом случае ты не станешь прежней. Ещё предстоят годы реабилитации, но на данный момент это всё, что может дать наука.
Отец указал на приборы которые поддерживали жизнь в теле Агонии, а затем развернулся к выходу. Возле самой двери он остановился, и раздался голос настолько жуткий, словно говорит сам дьявол.
— Я найду тех, кто это сделал. Тех, кто лишил меня всего. И тогда они пожалеют, что родились на свет.
Отец вышел, а Мишель проводила его злым взглядом.
— Это всё из-за него, — сказала она. — Наш отец нажил себе столько врагов, что удивительно, как мы вообще продержались так долго. Все эти деньги, влияние — ничто в сравнении с обычным человеческим счастьем. Нам никогда его не обрести.
Агония ничего не ответила. Она молча гладила здоровой рукой кошку и смотрела на бегущие по небу облака.
Я открыла глаза. Испуганный Смит переводил взгляд с меня на Ату, а мне захотелось его придушить.
Урод! Изобретатель хренов! Из-за таких как он в мире столько всякой гадости, что просто не счесть! Его отрава буквально уничтожила меня. Ноги, рука, нерождённое дитя! Мне и создателя этого яда простить нужно?