Он прервал мои мысли, бросившись вперёд. Страшный удар сбил меня с ног, и мы покатились, вцепившись друг в друга.
— Ненавижу! Убью!
Удар, удар, удар. Он невероятно силён. Перед моими глазами побежали искорки, и я чуть не потеряла сознание.
Борись! Не сдавайся!
Прикрываясь левой рукой, я кое-как правой нащупала нож и вонзила ему в бок. Разрезая мышцы, лезвие вошло в плоть, но он просто не обратил на это внимание.
— Поганая семейка! Вы все сдохните! Будьте прокляты!
Его крик ударил по ушам, а кулак обрушился на голову.
— Сдохни, мразь!
Это конец, у меня просто нет сил бороться с такой нечеловеческой яростью. Он убьёт меня, и на этом путешествие закончится.
Разрывая туман, появилась Ата. Мощные челюсти сомкнулись на его торсе, а зубы вошли в тело. Но он не сдался. Рука вырвала из бока нож, который моментально вонзился в глаз медведицы.
Поворот рукоятки, и поток крови упал на землю.
— Девочка, нет!
С трудом поднимаясь, я попыталась прийти ей на помощь, но поздно. Рука мужчины опускалась снова и снова, нанося ужасные раны. От боли Ата завыла, как никогда в жизни. Её голова дёрнулась в сторону, и израненный мужчина упал к моим ногам. Он всё ещё жив, но не надолго. Руки схватили валяющийся камень, а ненависть затмила глаза.
— За что ты так поступил!
— Типа не знаешь? — с трудом прошептал он. — Я любил её! А твой поганый папаша приказал убить! Ненавижу!
Камень выпал из в миг окоченевших рук прямо ему на голову, а я осела рядом, сражённая накатившимся видением.
Агония сидела за столом и разбирала бумаги, когда раздался телефонный звонок.
— Слушаю.
— Госпожа, ваш отец умер.
Девушка сделала глубокий вдох.
— Я поняла, спасибо, что сообщили.
Она положила трубку и аккуратно подъехала к окну. Солнечный день, прекрасная погода, но у неё навернулись слёзы.
— Прощай, папа, — тихо произнесла Агония.
Похороны. На удивление безлюдные, хотя и освещаемые всеми СМИ. Слишком много плохих слухов ходило о Николае Мэдиссоне, поэтому многие из его «друзей» отделались лишь письмами с соболезнованиями.
Агония смотрела из окна автомобиля, как рабочие обустраивают могилу, а в это время появился человек в деловом костюме. Не обращая ни на кого внимание, он целенаправленно приближался к ней. И девушке стало не по себе. Вот ему перегородил дорогу охранник, но почему-то быстро отошёл в сторону.
— Агония Мэдиссон, — мужчина снял шляпу и поклонился. — Примите мои соболезнования и вот это.
Он протянул толстую папку бумаг и, чуть помедлив, девушка взяла её.
— Кто вы?
— Я занимался расследованием вашего дела. Последней волей Николая Мэдиссона было передать вам бумаги после его смерти.
— Постойте! — крикнула Агония в след уходящему мужчине. — Вы хотите сказать, что вычислили убийцу?
— Всю цепочку, — не оборачиваясь ответил детектив. — Здесь фотографии, записи допросов и отчёты по исполнителю. Остальное я переслал на почту. Теперь и вы узнаете правду.
Он ушёл, а девушка трясущейся рукой сорвала с папки застёжку.
Я открыла глаза. Память, она вернулась ураганом и раздавила меня. А все события выстроились в ряд, поражая бурю эмоций. Я посмотрела на лежащее рядом тело. Клаус, бедный несчастный мальчик, влюбившийся в Диану и буквально сошедший с ума после её смерти. На её похоронах он поклялся отомстить. Пустой трёп, сказали бы многие, но не в его случае.
Скрупулёзно собирая информацию, Клаус выяснил всё про отца, Сергея, меня, Мишель. Он был одержим местью. Первая попытка с краном. Догадаться, что мы пойдём в театр, было не сложно. Сёстры Мэдиссон не пропускали ни одной премьеры.
Взятка — угроза сторожу и бетонная плита, едва не похоронившая нас.
После неудачи Клаус затих. По всей стране искали убийцу, и на время он остановился, предприняв следующую попытку почти через год.
Проникнуть на свадьбу не составило труда, ведь на большие мероприятия всегда нанимали дополнительный персонал. Затерявшись среди официантов, Клаус сделал своё чёрное дело и спокойно скрылся.
Детектив почти поймал его. Вот только Клаус был готов ко всему. После свадьбы мог просто исчезнуть, но не стал. Николай Мэдиссон остался жив, и эта мысль сводила парня с ума. В его голове созрел новый план. Мощная бомба должна была навсегда стереть семью Мэдиссон из мира живых, если бы не детектив. Приехавшие люди отца застали парня врасплох. Мясник не знал, что тот взрыв стал жестом отчаяния, похоронившим не только наёмников, но и самого Клауса.
Я заплакала. Жажда мести, всё это произошло из-за поганой жажды мести. Сначала отец отомстил за мать, а потом Клаус за Диану. Они оба не смогли принять и простить. Их ненависть породила ужас и боль для сотен людей. Сколько невинных погубил отец? А сколько Клаус своей бомбой?