— Мишель! — из моих глаз потоком хлынули слёзы, а капая на землю, они шипели и испарялись образуя самый настоящий туман.
— Я думала, здесь будет отец, но ты. Как такое возможно?
Она молча протянула свои руки и обняла меня так крепко, как никогда в жизни. Наши слёзы слились в один поток, а голоса в один хор.
— Агония.
— Мишель.
Мы просидели так очень долго, но вот сестра подняла на меня зелёные глаза, а в них отразилась боль, которую невозможно даже вообразить. Казалось, она сейчас начнёт причитать о тяжёлой судьбе забросившей её сюда, но внезапно Мишель отвела взгляд, и раздалось совсем тихое.
— Прости.
— Что? — переспросила я, не совсем понимая, о чём она говорит.
— Прости меня, — чуть громче сказала сестра и очень сильно зажмурилась.
Из её глаз пошёл дым, а крик сорвался чуть ли не до ультразвука.
— Прости! Прости! Я не понимала! Прости! Пожалуйста прости! — билась она в ужасной истерике, и с каждым её криком меня охватывал животный страх.
— За что? — сглотнув, спросила я, и в этот момент Мишель обернулась.
— За это! — раздался истошный вопль, а вырвавшееся из её глаз зелёное пламя устремилось ко мне, как лавина.
Я закричала, ожидая боли, но оно просто окутало тёплым покрывалом, а затем пришли видения.
Одна из многочисленных комнат поместья рядом с банкетным залом. Мишель стоит за шторой, а по другую сторону Клаус.
— Ты всё сделал? — спросила она.
— Да, нанёс вещество, что вы мне дали, на бокалы всего семейства Медиссон, пусть горят в аду.
Судя по этим словам, он понятия не имел, с кем разговаривает, и следующие слова девушки его удивили.
— Всего? Уговор был только Николая и Сергея!
— А зачем жалеть всех остальных? Такие же твари, как и их папаша, пусть подыхают.
— Ладно, — вздохнула Мишель. — Постарайся исчезнуть из страны как можно скорее.
Клаус кивнул и быстро скрылся, а девушка подошла к двери и взглянула на расставленные столы. Зал полный гостей, а отец готовится сказать тост.
«Если сейчас попытаться забрать у Агонии бокал или его опрокинуть, то это вызовет подозрение, да и как объяснить, что не пью из своего? После случившегося их обязательно возьмут на анализ, и такое поведение вызовет подозрение. Второй попытки уже не будет, всё или ничего. Я не собиралась идти, а Агония… Она беременная и, наверное, не будет пить».
От увиденного я упала на колени, а из горла вырвался рёв. Руки ударили по раскалённой земле и били так долго, насколько хватило сил. Мишель всё спланировала, когда отец отправил её на другой край страны. Ей дали свободу, и она воспользовалась ей по своему. Разврат и кутёж, этому сестра предавалась в своём поместье, пока к ней не пробрался Клаус. Жаждущий мести парень хотел убить её, но его схватили охранники. Все они были любовниками сестры и скрыли это от отца. Через них Мишель манипулировала Клаусом, он даже не понял, кто ему помогает. Она дала парню денег на яд и пронесла его в поместье. Никто другой просто не смог бы это сделать, только моя любимая Мишель.
— За что? — еле слышно прошептала я и, поднимаясь, посмотрела на сидящую рядом сестру. — Почему ты так поступила со мной?
Мишель рыдала так, как никогда в жизни. Она упала на землю и стала целовать мне ноги, а её слова лились нескончаемым потоком.
— Прости! Прости! Прости!
Эти слова бились о мои барабанные перепонки, но отскакивали как мяч брошенный о бетонную стену. Самоё черное и тёмное, что было во мне пробудилось с немыслимой яростью, и на её голову обрушился удар.
— Как ты могла! — удар, удар. — Моя любимая сестра! — удар, удар, удар. — Тварь!
Я молотила изо всех сил, а она лишь рыдала и обнимала мои ноги. Её постоянное «прости», выбешивало ещё сильнее, и мне удалось остановиться, лишь когда Мишель замолчала.
Из её разбитого рта вырывался лишь стон, но тело уже начало регенерировать, и вскоре она смогла восстановиться.
— Прости, — вновь произнесла она. — После той аварии я потеряла смысл жизни. Отец любил только тебя, а меня презирал за то, что я не могла подарить ему внуков. Я ненавидела его всем сердцем. Злоба переполняла меня, а после первого покушения со мной стали обращаться ещё хуже. Отец хотел отдать тебе всё! Агония всегда первая, а главное — идеальная. Лучшая дочь, жена и будущая ма…
Мишель не успела договорить, как кулак вновь настиг её.
— Жена! Мать! Из-за тебя я так и не узнала, каково это стать матерью! Ты убила моего мужа, ребёнка, приковала меня к инвалидному креслу!
— Прости! — закричала Мишель, прижимаясь к моей ноге. — Пожалуйста, прости! Я не хотела причинить тебе вреда, это всё Клаус. Он хотел отомстить за смерть Дианы, а ты не должна была пострадать. Только отец!