Перевозчика на месте не было. Ведислав, усевшись на берегу, стал поджидать его. Пёс, не знавший иной клички, прилёг на траве рядом. Под всплески рыб, играющих в воде, на Ведислава нахлынули тревожные предчувствия грядущих бед.
Перевозчик заявился поздно и под хмельком. Спросил:
— Может, заночуешь?
— Поеду. Тошно мне от вида ворогов.
— Всем тошно, — ответил перевозчик.
ВСТРЕЧА С ДОБРОСЛАВОЙ
«Потерялось-позабылось слово 'вълхва', позабылось-потерялось слово 'рани' в русском языке. Обращаясь к Людославе, женщины из селища называют её вълхвой. Почему они не титулуют её как рани? Кастой не вышла? Конечно же, не может ключница иметь статус рани. На славном острове Руяне рани, наверное, больше, чем госпожа. Надо бы при случае выведать у Ведислава, хотя не дело докучать ему глупыми расспросами» — так думал Алесь, вырядившийся утром в княжеский кафтан и плащ из красной узорной ткани, некогда подаренные ему Лютобором в Лютич-граде.
Он с любопытством разглядывал двух женщин из селища с местным товаром на руках: рубахами изо льна. По его догадке, женщин оповестила Людослава после прибытия волхва с дорогим гостем. Вышел он с затеей погулять по селищу, народ посмотреть, себя показать. А раз встречают по одёжке, так почему бы и не пройтись щёголем?! А н-нет, есть смекалка у местных: проведав о том, что прибыл князь, а накануне высказал желание пройтись да купить рубахи да порты, первыми прибежали да товар предлагают!
Ещё ранним утром, после подъёма, сыгранного голосистыми петухами, Людослава успела рассказать Алесю о нелёгкой для неё доле вълхвы, выпавшей ей после смерти рани Умилы. 'Как ведунья управляюсь, а а в вълхвы не гожусь' — так-то сказала она и пожаловалась на беспутного Велемира, сына волхва, не желавшего вникать в волхование. В самом деле, парень день-деньской, а то и более, пропадал в лесу. Две страсти одолевали его: охота и драки, и драчун он был отчаянный. Не пропускал ни одной баталии между селищенскими: в рядах словен бил кривичей. Сколько ни таскала непутёвого сына рани Умила за чуб, толку от наказаний не было: злой Велемир уходил из дому со своим псом-волкодавом, коего сам нашёл и взрастил, причём уходил на седмицу-другую, а раз как-то два месяца пропадал в лесу. Возвращался с ловитвы не пустой, всегда приносил рыбицу иль птицу лесную. И сегодня спозаранку убежал на озеро, захотел порадовать рыбицей отца, а отец-то ранёхонько на курган погребальный ушёл да на капище.
Похвалил князь баньку. Накануне, по прибытии он был удивлён её устройством, о чём и сказал ключнице: 'Хороша у вас баня: по-белому топится'. Людослава просияла и ответила, что банька мужем покойным была построена, как и хоромы. Упомянула, что задумка выстроить хоромы поодаль от дома, сожжённого гриднями Трувора, исходила от Умилы и матушки Ведиславы, и что всем миром мужу помогали.
Усадьба Алесю нравилась огромностью внутреннего пространства и местом расположения на высоком берегу, где и в жаркий день веет сквозной ветерок. Обустройство усадебного хозяйства, по мнению городского человека, было великолепно тем, что здесь всё раздельно: конюшня, коровник и курятник были выстроены далеко от хором, трава не вытоптана повсеместно. Во всём была продуманность, и всё в хозяйстве говорило об устоявшихся традициях и понимании. Самыми примечательными ему казались обереги — черепа коней — на частоколе и на охлупе дома.
Рубахи приглянулись Алесю.
— Вы, княже, лучше этих рубах в нашем краю не найдёте. Когда-то мы продавали их в Волине знатным людям. Там за каждую рубаху серебром нам платили. Варяги увели нашу лодью.
— В Царьграде за одну рубаху золотую номисму дают, и я вам даю по одной монете каждой.
— Тогда уж весь товар берите. А вы, княже, надолго у нас?
— Надолго, — улыбнулся Алесь. — Сегодня к вам в селище наведаюсь.
— Вчерась к нам изборские пожаловали за товаром.
— Вот как? И много их?
— К нам четверо явились, и все верхом. Они товар-то со всех селищ собирают.
— А к вам за рубахами?
— Если бы?! За белым товаром!
— Что за белый товар у вас?
— Так двух девиц уведут. Хотели больше, да старейшина уговорил. После мора обезлюдело наше селище.
Алесь чуть было не ругнулся. Сдержался. Не подобает князю ронять честь матерными словами. Поблагодарил и поднялся с ворохом рубах и портов к себе в светёлку. Скинул с себя заморское одеяние, натянул свой камуфляж, надел перевязь для походов-переходов. Длинная рукоять нового меча грозно выглядывала из-за его плеча. В дверях столкнулся с Велемиром.