Обнимая себя за плечи, будто кутаясь в несуществующий плед, Вера побрела в обратном направлении, надеясь, что стоит ей пройти немного и старое здание появится, возникнет из пустоты, пробьется сквозь пелену ночи светящимися квадратами окон. Но этого не произошло.
Вера замерзла. Ей срочно нужен был туалет, которого, разумеется, поблизости не было. Переполненный мочевой пузырь, казалось, вот-вот лопнет. Вера не могла больше терпеть. Она подошла к ближайшему фонарному столбу, спустила трусики и присела на корточки. Облегченно вздохнула, слушая журчание бьющейся о брусчатку струи, глядя в небо, на котором совсем не было видно звезд.
Едва напор стал слабеть, как к журчанию добавился другой звук, отдаленно схожий со стуком колес приближающегося поезда. Звук появился и тут же исчез.
Закончив создавать лужицу, Вера встала, подтянула трусики, прислушалась настороженно. Тишина. Несколько секунд тишины и стук повторился снова. Дюжина тихих глухих ударов, а затем опять тишина.
Вере пришла мысль о том, что поезд, должно быть, мчится сюда из какой-нибудь страшной сказки, поочередно пересекая реальности, стуча колесами то здесь, то там.
Но это был вовсе не поезд, как выяснилось минутой позже. Пройдя несколько метров до ближайшего фонарного столба, Вера нашла источник странного звука. Им оказался необычайно крупный мотылек, порхающий внутри круглого плафона и бьющийся, неистово бьющийся о стекло.
Вера подошла ближе. Подняв голову, она несколько секунд наблюдала за мотыльком, пытаясь понять, как его угораздило оказаться в замкнутом пространстве.
Его нужно освободить. Но как? Плафон слишком высоко, к нему не дотянутся. Можно попытаться разбить плафон, метко швырнув в него, к примеру, камушек.
Вера осмотрелась, отыскивая поблизости небольшой увесистый предмет. Ее взору предстало лишь несколько желтых кленовых листьев. А что, если поискать в парке? Его темнота наверняка таит в себе что-нибудь подходящее: осколки битых кирпичей или пустые пивные бутылки, оставленные у скамеек. Нет, лучше туда не ходить.
Только сейчас Вера поняла, что парк следил за ней все это время, смотрел на нее множеством внимательных глаз, скрытых во тьме под кронами кленов. Парк наблюдал за ней, когда она бежала наперегонки с поездом. Нагло таращился, когда она справляла малую нужду под фонарным столбом, как иногда папа любовался ее неприкрытой наготой, похотливо ковыряя взглядом промежность.
Тем временем мотылек стал биться о стекло еще напористее, словно каждый новый удар добавлял ему силы. Удар, еще удар и плафон покрылся паутиной трещин, в центре которой возникла алая клякса. Тишина. Видно только, как мотылек трепещущими крылышками размазывает кляксу по стеклу. Удар, снова удар и осколки битого стекла посыпались на брусчатку перрона.
Высвободившись, мотылек влажно шлепнулся к ногам Веры израненной крысой. У крысы был вспорот живот. Тоненькие шнурки-внутренности вылезли наружу. Кровавая лужица под ней стремительно расползалась. Еще немного и кровь измазала бы Вере сандалии.
Брезгливо морщась, она отступила на шаг. Крыса судорожно вздрогнула и замерла. Черные бусинки глаз уставились куда-то вглубь парка, откуда едва уловимо послышались неспешные шаги.
Парк приблизился к Вере, приняв облик невысокого худощавого мужчины лет пятидесяти пяти в сером кашемировом пальто нараспашку. Его бледное невыразительное лицо отчего-то казалось знакомым. Черные с проседью волосы средней длины были аккуратно причесаны. В юрком взгляде читались нетерпеливость и торжество. Тонкие плотно сжатые губы походили на старый шрам. Шрам на левой щеке можно было легко не заметить.
Мужчина присел на корточки возле крысы, поднял ее за хвост, и легонько качнув маятником, уложил лапками вверх на ладонь. Несколько капель крови, сорвавшись, окропили его пальто.
- Что же тебе, дурочка, на месте-то не сиделось? - сухо сказал он, длинными пальцами заталкивая вылезшие внутренности крысе обратно в живот. – Ну, ничего, погоди немного, папочка тебя подлатает.
Затолкав внутренности, мужчина прильнул ртом к крысиному животу, стараясь охватить целиком рваную рану. Его тонкие губы, неестественно растянувшись, казалось, срослись с маленьким мертвым телом. Закатив глаза, мужчина стал издавать тихие клокочущие звуки.