- Нет, пожалуйста, только не сейчас, - всхлипывает Вера, услышав презрительное шипение из крана.
- Воды нет и не будет, - спустя два с лишним часа комментирует сложившуюся ситуацию администратор гостиницы – грузный мужчина с лоснящейся лысиной и маленькими бесстыжими глазками. – Всю воду выпили… ну, вы сами знаете.
Он сидит за столом в кабинете, пожимает плечами, смеется, невольно трясет вторым подбородком, вытирает пот с лица салфеткой. В восемь утра ему уже жарко. Короткими пухлыми пальцами он тянется к пульту кондиционера. Вере кажется, что все это какое-то наваждение, нелепый сон наяву, который закончится, стоит толстяку включить кондиционер. Но ничего подобного не происходит.
Средства личной гигиены можно купить в супермаркете, в квартале от гостиницы. Громоздкий чемодан на колесиках пересекает порог гостиничного номера ровно в полдень. Толстяку на память остается измазанный кровью платок под подушкой.
В час пик в маршрутке не протолкнуться. К Вере сзади прислонился молодой симпатичный блондин в стильных солнцезащитных очках. Она чувствует на себе его дыхание. Ощущает ненавязчивый, но при этом околдовывающий шлейф его туалетной воды. Что это? Ветивер? Мускус? Гудрон?
Неожиданно для себя самой Вера осознает, что хочет заняться с ним сексом. Прямо здесь, в маршрутке. Плевать на критические дни и на тесную компанию других пассажиров. Желание отдаться незнакомцу охватывает ее целиком, как иногда во сне. Не без иронии она предполагает, что видимо все-таки упала в обморок по пути в ванную комнату. Блондин скользит рукой по ее бедру, прислоняется к ягодицам так дерзко, что она чувствует его эрекцию.
Секундой позже маршрутка остановилась, пассажиры вышли, вместе с ними вышел блондин, оставив Веру наедине со своими фантазиями.
Мерзавец украл кошелек! Вытащил незаметно из сумочки. Повезло еще, что не взял ни паспорт, ни смартфон – без них уехать из Кременчуга было бы проблематично. Пришлось совершить несколько телефонных звонков, чтобы заблокировать лежавшие в кошельке кредитные карты. Процедура заняла время, которого и без того было мало.
Вера спешит. Стучит каблучками по брусчатке перрона. Корит себя в том, что надела неудобную обувь. И еще в том, что выбрала не тот переход между двумя платформами и теперь нужно бежать в другой конец поезда.
Посадка по сути уже закончилась. Перрон опустел. Проводницы зашли в вагоны и только одна из них, невероятно тучная и, по всей видимости, невероятно неторопливая женщина все еще стояла на месте, как будто, увидев издалека Веру, решила, что та спешит именно к ней.
Вера машет ей рукой, на бегу считает вагоны, удивляется удачному совпадению, ведь проводница стоит у ее вагона, удивляется, как женщина с такой комплекцией вообще может работать проводницей.
Спустя минуту дистанция преодолена. На расстоянии вытянутой руки проводница выглядит необъятной. Белая рубашка на ней буквально трещит по швам. Под мышками видны пятна пота. К нагрудному карману слева булавкой приколота бирка с именем Элла.
У Эллы суровый взгляд, ниспадающие на плечи густые черные волосы с перхотью, заплывший жиром массивный подбородок. Она тянет руку к паспорту Веры. Ее пухленькие пальцы похожи на сардельки. Лак на ногтях частично облез. Под ногтями чернеет грязь. Возможно, гудрон.
Вере кажется, что какая-то ее мнимая часть все еще находится в кабинете администратора гостиницы, как будто затерялась во времени. Вот сейчас толстяк коснется пульта кондиционера, одновременно с ним проводница возьмет ее паспорт и тогда пазл сложится, морок улетучится, а она очнется на кровати или на худой конец на полу ванной комнаты. Но ничего подобного не происходит.
Проводница недоверчиво сверяет лицо с фотографией, затем считывает QR-код электронного билета в смартфоне Веры.
- Вы опоздали, - заявляет она и гулко цокает языком. – Ваш поезд ушел.
- То есть, как ушел? Вы шутите? – Вера знает, она уверенна в том, что не могла перепутать платформы. Это однозначно ее поезд - она смотрит на окно за проводницей с приклеенным изнутри мятым листом бумаги, на котором красными жирными мазками коряво выведена цифра «3» - однозначно ее вагон.
- Шучу, – признается Элла и кривит рот в улыбке, демонстрируя прогрессирующий кариес. – Проходите-проходите скорее. Вас одну только ждем.