- Зачем вы пытаетесь меня одурачить? Не нужно быть патологоанатомом, чтобы понять, что он труп уже несколько дней. Его цвет кожи, вздувшийся живот, а еще этот зловонный запах, этот смрад гниющей плоти…
- Я настоятельно рекомендую вам взять себя в руки. – Элла гневно хмурит брови. – Темные пятна на нем это лишь игра света и тени. Проекция гротескного рисунка занавески. Отодвиньте занавеску и пятна исчезнут.
Послушавшись совета, Вера отодвигает занавеску. За окном странный пейзаж. Она видит сожженный лес. Множество обугленных стволов гигантских сосен. Некоторые из них все еще дымятся. Она видит, как на опушке несколько волков рвут заживо на части загнанного оленя. Один из волков бросается за поездом вдогонку, словно учуял в нем добычу сытнее. Он движется необычно, как будто рывками. Только что был вдалеке, а теперь совсем близко. Теперь Вера видит, что это не волк, а лишь его тень - черное пятно с окровавленной пастью. Вздрогнув, Вера задвигает занавеску.
- Убедились? Я же говорю, это просто игра света и тени, - настаивает проводница.
- А как же запах? Его тоже станете отрицать?
- Запах слышу. Надышал гражданин перегаром.
- Он не дышит!
- Конечно же, дышит. Но едва различимо.
- Я знаю, что вы неправы и сейчас вам это докажу, - Вера достает из сумочки небольшое круглое зеркальце. Преодолевая отвращение, подносит зеркальце ко рту мужчины, едва не касаясь им губ. Выжидает несколько секунд. Отводит руку. Смотрит на зеркальце, затем показывает его Элле. - Вот видите? Видите?
- И что я должна увидеть?
- Зеркальце не запотело. Стало быть, он не дышит.
- Дайте-ка его мне, - проводница берет из рук Веры зеркальце, прислоняет к губам, дышит надрывисто, затем смотрит в него и улыбается. – От моего дыхания тоже не запотело.
- Можно мне чаю? – слышится из коридора тоненький девичий голосок.
Элла делает шаг в сторону, освобождая дверной проем. Вере кажется, что за последние пять минут проводница еще потолстела. Рубашка под правым ее рукавом немного разошлась по шву. В проеме стоит и вопрошающе смотрит девочка-подросток с синими дредами до пояса.
- Сейчас принесу, - неохотно принимает заказ Элла. – В последнее купе, верно?
- Верно, а что здесь происходит? Я слышала крики.
- Ровным счетом ничего, - пожимает плечами Элла.
- Если не считать, что здесь лежит мертвый мужчина, - дополняет Вера, - который умер несколько дней назад.
- Этот алкаш? Нет, что вы, он просто крепко спит. Во всяком случае, еще час назад я видела, как он, шатаясь, выходил из туалета. Там, кстати, все заблевано печеньками.
- Ты очень наблюдательна, как для своего возраста. Могу я предложить тебе поучаствовать в одном небольшом эксперименте? – интересуется Элла.
- Это, смотря, что нужно делать.
- Подыши на зеркальце так, чтобы оно запотело, - предлагает Элла.
- Всего-то?
Девчонка берет зеркальце, активно пытается справиться с задачей, хмурится, улыбается, снова хмурится.
- Не получается, - констатирует она и заговорщически подмигивает своему отражению.
- Теперь вы, - проводница передает зеркальце Вере.
Вера смотрит в зеркальце. Всего мгновение она видит себя в отражении маленькой девочкой в ситцевом платьице, которое было на ней, в тот вечер, когда она заблудилась на железнодорожном вокзале, когда бежала наперегонки с начинающим движением поездом, когда перебегала рельсовый путь перед набирающим скорость локомотивом.
- Только бы не споткнуться о рельсы, только бы не споткнуться, - прислонив зеркальце к губам, шепчет Вера едва различимо.
- Что вы там бормочите? Дайте-ка взглянуть, - проводница выхватывает зеркальце, рубашка под ее рукавом продолжает рваться по шву. – Ну, надо же! Тоже не запотело! По-вашему, выходит, мы все здесь мертвы?
- Нет. Только он, - теперь уже не так уверенно отвечает Вера. - Но, если вы полагаете, что он спит, может, тогда попробуем его разбудить?