Не уверен, что меня кто-то услышал в общем шуме, но это было и не столь важно. Настя приходила в себя. Она чуть ослабила руки. Её начало трясти.
— Всё нормально?
— Д-д-д-д… да, — она кивнула, а затем её глаза снова расширились, и она показала трясущимся пальцем. — ТИМ!!!
Здоровенный сто пятидесятикилограммовый мужик в белом халате с колпаком на голове летел на нас через весь зал. На его глупом и ничего не соображающем лице тряслись щеки. Две пары подбородков отбивали аплодисменты. Он бежал, сбивая людей и столики. Занесённая над головой рука держала длинный нож.
Я схватил Настю за плечи, перекинул через спинку диванчика и подтолкнул ближе к выходу. Здоровяк в колпаке сместил прицел. Он бежал на Настю. Его тяжелые ноги шлепали и сотрясали зал. Торс мерно поднимался и опускался. Свет ламп отражался от блестящего лба. Я запрыгнул на соседний столик. Мужик в колпаке ничего не видел. Его глаза были мутными и совершенно пустыми, а движения — отчаянно-уверенными. Тело не знало ни капли сомнения. Он просто бежал и собирался опустить нож на Настю.
Я сорвал с окна занавеску. Дождался, пока он подбежит ближе и плеснул в лицо соевый соус. Он закрыл глаза и шлёпнул себя здоровой рукой по лицу. Я прыгнул ему за спину и накинул петлёй занавеску. Притормозил его рывком за шею, затем обежал ещё один раз и связал ноги. Повар размахивал ножом пред собой и продвигался вперёд. Я сорвал ещё одно занавеску, а третью мне подкинул один из посетителей. Вскоре он стал похож на мумию. И ему было всё равно. Точно забуксовавший в болоте танк, он продолжал передвигать ноги. Каждый шаг был не длиннее ступни. Я обвязал ему лицо, обе руки, накинул финальную петлю на шею и аккуратно завалил на бок. Мужчины вырвали у него из руки нож и сели сверху. Я перескочил через плененное тело, подбежал к Насте и обнял её:
— Ты в порядке?
— Почему они хотят меня убить!? — слезы лились из её глаз ручьями. — Я же им ничего не сделала!
Крепко прижав к себе Настю, я погладил её по голове и посмотрел по сторонам. Рядом с магазином обуви стоял Игнат. Он улыбался и медленно аплодировал, глядя на меня.
… … …
Оставшуюся часть вечера и пол ночи мы провели в полицейском участке. Настю мучали бесконечными вопросами. Полицейские хотели знать: кто желал Насти плохого. Их интересовали Настины возможные поклонники, подозрительные типы в социальных сетях, бывшие парни, должники, завистницы. Настя выглядела плохо и почти всё время плакала. Я попросил полицейских оставить её в покое, но вместо этого меня отвели в другой кабинет. К счастью, вскоре Настю отпустили, и она уехала с родителями домой. Появились какие-то дополнительные сведения.
— Какие еще дополнительные сведения? — спросил я у следователя, который заполнял протокол с моих слов.
— Оба нападавших пришли в себя, — ответил старший лейтенант. — Мы их допросили. И тот, и другой клянутся, что ничего не помнят. С точностью до минуты помнят события до начала, а потом — пелена. Толстяка мы даже на полиграфе проверили. Он не врёт. Со вторым сложнее, — лейтенант почесал за ухом. — Он пока не в состоянии. А ещё выяснилось, что в крови у них находится какое-то вещество. Наркотики, наверное. Администраторша сказала, что они даже не знакомы были. Официант работал всего вторую смену. В общем, это либо коллективный психоз, либо они взяли дерьмо у одного и того же дилера и их одинаково накрыло. Других объяснений этому триллеру у меня нету. Ты, конечно, Тимофей…, — лейтенант посмотрел мне в глаза и помотал головой. — Мужик. Пацан ещё совсем, но уже мужик! Мы на камерах смотрели. Там здоровые кони убегали, обсирая штаны, а ты… Как ты вообще умудрился?
— Не знаю. Очень за Настю испугался. С испугу, наверное.
— Каждый бы так с испугу… В общем — красавчик. Девчонке жизнь спас. Думаю, она теперь от тебя ни на шаг.
В отличие от лейтенанта я знал в чём было дело. Никаких коллективных психозов или наркотиков. Одинаковое вещество, что они нашли в крови, скорее всего — результат ментального вмешательства Игната. И красавчиком в сложившейся ситуации я себя совершенно не считал. Слишком поздно догадался, что происходит. Повара аккуратно скрутил, а вот официанту досталось ни за что.
— Что с парнем?
— Два пальца сломаны, вывих кисти, шесть швов на предплечье, гематома на всю грудь, — обыденно перечислил лейтенант. — Жить будет.
— Ясно.
— Ну, в общем, я всё записал, — лейтенант отложил ручку. — Можешь быть свободен, если что — мы тебе позвоним. — полицейский протянул мне руку. — Хороший ты парень, Тимофей. Смелый.