— Может чаю? — спросил Ратус и тут же смутился. — Извините, у себя дома я мог бы предложить что-нибудь получше, но здесь… Здесь я редко бываю.
— А кофе есть? — в голосе Константина не было никакой надежды. — Хотя бы растворимый?
Король крыс скорбно покачал головой. Экзорцист махнул рукой и достал очередную сигарету. Я тоже отказался. Глупо перегружать желудок, когда идёшь навстречу неизвестности. Анна бросила взгляд на коричневые от заварки кружки и скорчила красноречивую гримаску. Было понятно, что вила скорее умрёт от жажды, чем прикоснётся к этой посуде.
— Извините, — повторил Ратус. — Если будете у меня в гостях…
— Сначала нужно отсюда выбраться, — перебил Константин. — Где твой человек?
— А я здесь, — в дальнем углу бесшумно открылась едва приметная дверь.
Анна вздрогнула от неожиданности. Я ещё раз оглядел помещение, теперь уже, оценивая его недостатки и достоинства на случай какой-либо заварушки. Константин достал револьвер.
— Спокойно, спокойно, — Ратус встал между нами и пришельцем. — Всё нормально.
— Проводник? — экзорцист не спешил убирать оружие.
— Совершенно точно. Знакомьтесь. Митька. Мои глаза, уши, руки и ноги под землёй.
— И хвост, — на смуглом лице проводника сверкнула белозубая улыбка.
— Время от времени, — рассмеялся Ратус. — Ну, как дела?
— Всё в порядке. Кранц сделал, что обещал.
— Я тоже, — король крыс кивнул в нашу сторону. — Проводишь их.
— А что тебе обещал повелитель зверей? — вмешался Константин. — Если не секрет.
— Никаких секретов. На его зов откликнулось несколько моих людей — в обращённом состоянии. Он обещал их отпустить, если я устрою вашу встречу.
— Ясно. Ну, раз сказал «А» говори и «Б». Зачем Кранц призвал обычных крыс? И о чём хочет говорить?
— Понятия не имею, но он клялся, что никто не пострадает.
— Хотелось бы верить. Ну, двинулись что ли?
Ратус закрыл за нами дверь и мы оказались в темноте. Редкие, покрытые паутиной и пылью лампочки света почти не давали. Впрочем, я прекрасно вижу при любом освещении, у Анны тоже не должно проблем возникнуть. А вот единственному среди нас человеку — Константину — сейчас, наверное, не по себе.
Митька, однако, довольно быстро разогнал царство мрака, достав фонарь. Я даже не успел перестроиться на ночное зрение. Тоннель, где мы оказались, был сухим и относительно чистым (даже придирчивый взгляд вилы не нашёл поводов для выражения недовольства), по стенам змеились анакондообразные кабели, а потолок хотя и был высоким, всё равно создавал какое-то ощущение подавленности и тяжести над головой.
— Ну здесь сотню метров по прямой, — сообщил Митька, — потом два перехода, и мы на месте.
Анна подозрительно глянула на высокие сапоги проводника:
— Мы там пройдём свободно?
Митька сверкнул зубами и вытер лоб рукавом. По оставшейся там полосе я понял, что его «смуглявость» — всего лишь осевшая на лице пыль подземелий.
— За туфельки опасаетесь? Не волнуйтесь. На первом уровне — сухо, чисто и светло. Вот если бы поглубже спустились… Да, там тебе и реки, и ручьи, и настоящие озёра. А здесь красота, как в планетарии.
— Возьмите, — вила протянула ему белоснежный платок. — У вас лицо запачкалось.
— Обычное дело, — проводник не столько вытер, сколько размазал пыль по влажному лицу. — Где только лазить не приходится, — он протянул девушке нечто грязно-серое и бесформенное. — Спасибо.
— Нет, нет, — Анна поспешно убрала руки за спину. — Себе оставьте. Пригодится.
— Ещё раз спасибо. Ну, идём?
— Давно пора, — Константин достал сигарету и протянул пачку мне.
— Ни в коем случае! — замахал руками Митька. — Курить только в специальных местах. Здесь опасно.
Экзорцист сплюнул на пол и выругался вполголоса.
Путешествие по тоннелю оказалось довольно скучным. Ни мутантов, ни маньяков, ни призраков растиражированных «ужастиками» мы не встретили. Возможно, издержки первого уровня, который наш проводник по какой-то, одной ему известной прихоти, сравнил с планетарием. Возможно, самое интересное на других, более глубоких уровнях. Возможно… а так — кафельные стены, бетонный пол, тусклые лампочки и бесконечные, бесконечные кабели.