Красавчик, как в воду канул. Ещё недавно он хотя бы раз в день звонил тебе на рабо-ту, встречал у проходных и провожал до дома, но с той памятной ночи от него не было ни слуху, ни духу. Ты перебрала сотни вариантов, где плейбой выступал и в роли подлеца соблазнителя, и жертвой непонятного похищения. Расспрашивать кого-либо ты не хотела, страшась, что слухи о ваших отнюдь не платонических отношениях получат ещё один каме-шек в свой фундамент и дадут острым языкам тему для обидных насмешек. В конце кон-цов, ты убедила себя, что всё случившееся было сном.
Но мамаша, так и не оправившаяся от удара, стала для тебя горькой реальностью. Так и не встав с постели она доводила тебя до ручки нескончаемыми капризами и надоевшими упрёками. Ты не раз ловила себя на мысли, что желаешь ей смерти. Диагноз доктора из районной больницы оптимизма не прибавлял. При должном уходе старуха могла прожить ещё с десяток лет. Конечно, ты могла плюнуть на всё, пропускать мимо ушей её требования и хныканья, выполняя лишь минимум условий, необходимых для её существования. Ты ни раз клялась себе поступить именно так, но стоило старухе открыть рот и произнести лишь слово, как что-то в тебе ломалось, и ты выполняла все требования, со старательностью запро-граммированного автомата.
— Хватит! — взвизгнула Марина. — Прекрати это!
Демон расхохотался.
— Ты приказываешь мне, смертная?! Глупая говорящая мартышка! Алчный мешок с кос-тями! Ты смеешь приказывать слуге самого Прародителя Зла?! Да если бы не моё обещание от тебя сейчас осталась бы кучка разодранной плоти да переломанных костей. Однако, ты жива, а я всё ещё голоден. Настало время главного блюда. И не смей меня больше переби-вать!
Твой принц явился неожиданно, когда надежда на избавление давно угасла, и ты, по-добно забитой, полуголодной кляче равнодушно тащила набитую доверху телегу разочарова-ний по ухабистой дороге своей жизни. Надежды на выздоровление матери не осталось, у тебя просто не хватило бы денег ни на дорогие клиники, ни на хорошие лекарства, ни на восстанавливающий массаж. Однако и ухудшений в здоровье больной не наблюдалась. Она так и застряла в том состоянии малоподвижной, вечноскулящей и надоевшей до чёртиков горы плоти, обосновавшейся на пропахшей болезнью кровати. Но её капризы, бесконечное нытьё, уже не действовали на тебя. Автоматически ты готовила пищу, кормила, меняла бельё, протирала тело губкой, делала бесполезные уколы и ставила такие же бесполезные капельницы. Ты превратилась в ходячего мертвеца. И вдруг звонок…
В первую секунду ты хотела повесить трубку. В твоём сознании, Вадим уже превратился в сказочное наваждение, прекрасную иллюзию. Ты испугалась повторной материализации собственных надежд. Второго исчезновение кавалера ты бы уже не пережила. Однако ты замешкалась на мгновение, тем и сделала первый шаг по той узкой тропке, что привела тебя к теперешней жизни. К жизни продажной шлюхи, у которой нет не было и не будет завтрашнего дня, от того, данное Творцом тело — сосуд новой жизни — ты превратила в предмет торга, а бессмертную душу променяла на мёртвый блеск роскошных безделушек и хруст разноцветных бумажек. Как впрочем и все смертные. В той или иной степени. Без-мозглые потомки мартышек, вы любите жаловаться на удары Судьбы, упрекать Творца в жестокости и безразличии. Клясть Властителя Преисподней. Но вы никогда не глянете в зеркало, чтобы увидеть там лицо настоящего виновника собственных несчастий. Львиную долю всех бед вы создаёте себе сами ослеплённые глупостью, опьянённые тщеславием и пожираемые алчностью.
Ты, отнюдь, не исключение — достойная дочь матери-самодурки и подружка смазливого подлеца.
После первых же слов самца, ты уже не могла оторвать трубку от уха. Он просил про-щения за внезапное исчезновение. Ссылался на обстоятельства. Сочувствовала по поводу болезни матери. Клялся в вечной любви. И, наконец, умолял о встрече. О простой, ни к чему не обязывающей встрече, если, конечно, ты не соблаговолишь вернуть ему хотя бы крупицу прежнего доверия. Впрочем, ты плохо понимала, что говорят на другом конце про-вода. В голове, калёным гвоздём, засела единственная мысль. Вот он — второй шанс! И теперь ни болезни матери, ни насмешки окружающих, ни Мировой Потоп, не заставят тебя отсту-пить. Ты готова была смести любую преграду на пути к своему счастью.