Скала многозначительно не договорил.
— Где был убит человек, у которого вы впервые нашли это вещество?
— По-моему, у аэропорта,— Скала с сомнением потер висок,— но точно сказать не могу. Надо посмотреть отчеты.
— И вы уверены, что это одно вещество? — Гольди смотрел на врача с недоверием.
— Да, очень своеобразное, похожее на мягкий воск… Кстати, комиссар, из семнадцати тел я осматривал только десять. Остальными занимался Трози…
Гольди кивнул — он знал доктора Трози.
— Так вот. Трози обследовал оставшихся семерых и мог найти у них на руках похожее вещество. Я пока не знаю, находил ли он что-нибудь, но если находил это может говорить о многом.
— Тогда надо взять отчеты доктора Трози или спросить его самого,— предложил Гольди.
Скала одобрительно хмыкнул. Потом он открыл рот, словно хотел что-то сказать, однако в этот момент заговорил Эстебане:
— Не надо никого спрашивать, комиссар. Доктор Трози находил воскообразные частицы под ногтями человека, убитого в Рионе Нуово… Я был в морге, когда он осматривал тела, а после осмотра он сообщил, что нашел что-то вроде парафина на руках одного из убитых. Он спрашивал у меня, не было ли в карманах того типа чего-нибудь наподобие восковой свечи. Но там не было ничего похожего.
Умберто Скала и Кавио Гольди на минуту застыли, пораженные словами Эстебане.
— Возможно, он смазывает руки и тело парафином,— пробормотал, наконец, Скала.— Пальцы, смазанные воском, не оставляют отпечатков, а волосы превращаются в «шлем» — ни один волосок не упадет тогда с головы… Трудно только понять, зачем нужны подобные сложности — проще воспользоваться перчатками и обычной кепкой.
— Нужно обязательно расспросить доктора Трози,— повторил Гольди.— Это может дать нам зацепку…
— И связать все дела вместе,— добавил Санти.
Гольди кивнул.
До сих пор семь эпизодов массовых удушений были разделены, и четыре детектива из отдела по расследованию убийств вели их как самостоятельные дела. Хотя и ребенку было ясно, что бродяги стали жертвами одного человека, доказать это было практически невозможно. Косвенной уликой были лишь звонки человека, заявлявшего об убийствах. Но таких доказательств суду недостаточно. Теперь же, если они обнаружат одно вещество на руках людей, убитых в разное время и в разных местах города, это докажет, что все убийства связаны воедино. И это поможет разгрузить детективов. В Террено и так неспокойно — кроме семнадцати задушенных бродяг, есть еще два нераскрытых убийства…
— Умберто, вы уверены, что это одно вещество? — спросил Гольди.
— Внешне очень похожее,— кивнул Скала.— Но в прошлый раз я не исследовал его под микроскопом, поэтому со стопроцентной уверенностью сказать не могу.
— У вас сохранились образцы вещества?
— К сожалению, нет. Я дал общее описание в отчете, но так как вещество отношения к делу не имело, его не сохранили.
Комиссар нахмурился:
— Как думаете, доктор Трози тоже не сохранил этот воск?
— Полагаю, что нет.
Гольди задумался. Эстебане понял, о чем думает комиссар, и сказал:
— Думаю, если бы мы вскрыли могилы, доктор Скала мог бы обследовать затылки убитых. А если бы он нашел на них ссадины, это бы связало случаи всех убийств еще крепче.
— Для вскрытия могил требуется официальное разрешение,— проворчал Скала.
— Для того чтобы закопать двенадцать человек, разрешение не потребовалось. Достаточно было устного распоряжения Плацци,— отозвался Гольди.— Поэтому для вскрытия могил подойдет такое же распоряжение.
— Но, сто к одному, мы его не получим,— ввернул Эстебане.
— Почему это? — спросил Скала. Инспектор промолчал. Ответил комиссар:
— У них своя игра, Умберто. Наш мэр и начальник полиции играют в одни ворота. К сожалению, мы в другой команде.
— Что-то я вас не понял,— протянул врач.
— А это не важно… Важно только то, что разрешение на вскрытие могил мы не получим.
— Но тогда пропадут улики?
— Не пропадут.
Гольди повернулся к инспектору.
— Санти, во сколько прекращается доступ посетителей на чимитеро Нуово? Часов в восемь?
— Да, где-то так,
— Умберто, вы не против съездить сегодня часиков в десять на кладбище и помахать лопатой? — Гольди с любопытством взглянул на врача.
— Без официального разрешения?
— Ну… Разрешением послужит полицейский значок и сотня тысяч сторожу кладбища, чтобы держал язык за зубами. Согласны?
— А это не опасно? — обеспокоено спросил Скала.
Комиссар и инспектор удивленно переглянулись.
— По вам не скажешь, что вы робкого десятка, док.— Губы Гольди исказила ухмылка.— Или вы боитесь, что ночами покойники разгуливают по кладбищу?.. Но на этот случай у нас кое-что есть.— Он похлопал себя по карману, где бесформенным шишаком проступал пистолет.
— Думаете, на них это подействует? — отшутился Скала, принимая предложенный комиссаром тон. Обстановка слегка разрядилась,
— Значит, вечером съездим на чимитеро Нуово,— заключил Гольди.— После обеда я вам еще позвоню, а пока исследуйте образцы этого вещества, просмотрите отчеты и переговорите с доктором Трози. Соберите всю информацию о «воске» и ссадинах на затылках убитых… И вот еще что,— с секунду Гольди словно бы колебался,— Умберто, соберите весь этот материал, но оформите его пока не служебным порядком, а так, для внутреннего пользования… — Он показал на себя и Эстебане.
Врач помедлил и понимающе кивнул.
— Хотите сохранить это на время в секрете?
— Да.
— Хорошо, комиссар.
— Будьте готовы выехать вечером,— повторил Гольди.— Приготовьте инструменты. Возможно, проводить осмотр вам придется на месте — если мы не сможем перевезти тела в морг. Но в любом случае, я свяжусь с вами после обеда…
Наконец, Гольди и Эстебане попрощались с доктором и направились к выходу.
Оказавшись на улице, они двинулись на стоянку и вскоре остановились возле машин.
— Комиссар, вы сейчас в управление? — спросил Эстебане, открывая дверь своего «фиата».
— Нет, заскочу на почтамт — позвоню жене.
— Вот как… Когда она возвращается?
— Понятия не имею.— Гольди пожал плечами.— Но после сегодняшнего звонка буду знать.
Потом он сменил тон:
— Санти, как по-твоему, кто убивает бродяг в Террено?
Инспектор неопределенно хмыкнул — за последнее время они столько раз обсуждали этот вопрос, что непредложенных версий у них уже просто не оставалось и вряд ли он мог предложить что-то новое. Похоже, вопрос комиссара ответа не требовал. Но Эстебане ошибся.
— Ведь теперь у нас появились новые данные,— продолжал Гольди,— кроссовки тридцать восьмого размера, описание парня лет двадцати — двадцати пяти со светлыми волосами.
— Но это нам ничего не дает,— возразил Эстебане.
— Не скажи — это уже кое-что. Давай посмотрим, что мы имеем… — Гольди загнул палец.— Первое: этот тип вряд ли принадлежит к людям Амелико Пандоры или Франческо Борзо, Люди Пандоры и Борзо держат город. Они имеют доход с владельцев магазинов и ресторанов, с казино, с незаконной продажи товаров в аэропорту и на пирсе…
Эстебане кивнул — все это он знал не хуже самого Гольди,
— Они действуют более-менее законно, не выходя за установленные рамки приличий,— продолжал комиссар.— Им нет надобности лишний раз демонстрировать грубую силу. Последний раз они применяли оружие в Террено года два назад — помнишь тот эпизод с серией ограблений на Золотом бульваре?
— Когда нашли расстрелянный «понтиак»? — вопросом на вопрос ответил Санти.
Он помнил тот случай, когда на окраине Террено неизвестные изрешетили светло-зеленый «понтиак-санфайе». В машине было полно крови — передние сиденья буквально пропитались ею,— но трупов в «понтиаке» не было. Тогда они решили, что к этому делу причастны люди Франческо Борзо (тем более, что у ресторана Гизи Валенти нашли застреленным одного из парней Борзо), но доказать это тогда оказалось невозможно — полиция не нашла ни тех, кто стрелял, ни тех, кого застрелили.