Тревожные сообщения приходили с западных границ. Иргек с Сакманом наперебой докладывали об увеличившейся периодичности набегов объединенных отрядов сарматов и аланов.
Иргек отправленный советом вождей на западные границы подвластных мне кочевий и Сакман продолжали возглавлять отряды племен саков, канглы, кыпсаков, гуннов и динлин. Этих сил еще хватало для отражения попыток царя сарматов Гатала осуществить месть за свою дочь принцессу Ларкиан, погибшую по моей вине. Но в одном из ответных рейдов на аул аланов, селение защищали воины из племен сколотов и оногуров. Это как минимум значит, что Гатал заключил мир с кочевниками Причерноморья и Зауральских степей. Как максимум ему удалось создать военный союз против каганата Гуннов. С учетом того, что к оногурам еще бежали гузы которые пылали ненавистью ко мне, объединившиеся вокруг Гатала племена представляли серьезную угрозу. А мне еще предстояло разобраться с Лошаном, который укрылся в Корее. Как предупредил меня Чен Тан - правитель империи Когуре не выдаст его добровольно.
Я смотрел на посольство. В этот раз оно было из Согдианы. Кроме самого посла, в согдийскую делегацию входили еще несколько купцов. Помимо меня и этой иностранной дипломатической миссии в шатре еще находились Ирек, он восседал справа от меня и Фархад, которого я посадил слева. Его я позвал намеренно. Мне доложили, что основной целью прибытия согдийского посольства была жалоба на действия Алкая. Я рассчитывал, что присутствие потенциальной замены Андромаха заставит посла и сопровождавших его купцов быть более сговорчивыми в предстоящих торгах.
Но все было не так просто…
* * *
- Мой повелитель и ваш смиренный слуга, царь Согдианы – Андромах передает свои нижайшие поклоны и наивысочайшие уверения в своей преданности, - торжественно и громко произнес посол.
- Повелитель всех людей сидящих верхом и натягивающих луки, Властитель государства, где никогда не заходит солнце, Правитель кочевий раскинувшихся от Великого моря на востоке и до Последнего моря на западе, Великий каган племен гуннов, усуней, канглы, динлинов, кыпсаков, гузов, аланов, хагасов, тоба, саков, ухуаней, сяньби, сарматов, сколотов и оногуров, Воитель, перед которым склонились государства Хань, Хорезм, Маргуш, Шаньшань и Согд принимает приветствие своего верного слуги, - ответил вместо меня дипломату Ирек.
«Ничего себе он загнул с титулами», - подумал я. – «Надеюсь, посол не смеется про себя надомной. Ему должно быть известно, что я нахожусь в состоянии войны сарматами и другими западными племенами. Лошан с остатками племени сяньби сейчас находится в Корее и продолжает оспаривать титул кагана».
Но посол, лицо которого не выражало и капли сомнения в словах Ирека, продолжая церемонии ответил:
- Царь Андромах благодарит своего повелителя и просит принять от него скромный дар.
Ирек повернулся ко мне давая понять, что на этот вопрос должен ответить сам.
- Чё там?
Посол, обескураженный формой моего ответа, не сразу понял его смысла и растерянно взглянул на Ирека. Тот кивнул.
Согдиец поднялся с колен, направился к выходу из шатра, раздвинул одной рукой его пологи, а второй махнул в приглашающем жесте.
В шатер медленно вошли четыре громадных чернокожих раба. Они втащили носилки, которые поднимали на уровне своих плеч. По вздутым буграм мышц на их руках и спинах, я понял, что ноша была не из легких. На носилках был поставлен неподвижный предмет, по форме напоминающий пирамиду и высотой примерно в метр. Предмет, по всей видимости, и был презентом. Подарок был накрыт синей шелковой тканью с вышитыми на ней рисунками множества птиц разных цветов. Носильщики остановились в трех метрах от меня. Они по хлопку ладоней посла осторожно опустили свою ношу на землю. По последовавшим двум хлопкам, предмет на носилках вдруг зашевелился. Он поднялся став вдвое больше высотой. Ткань, концы которой свисали с носилок, продолжала покрывать его.
Посол подошел, схватил за край шелка и резким движением руки сдернул его.
Передо мной стояла Наоми Кэмпбелл! Полностью обнаженная! За исключением массивных золотых украшений опоясывающих ее бюст и бедра. Я уставился на чернокожую красавицу, широко раскрыв глаза от удивления и опустив нижнюю челюсть при виде потрясающей женской красоты. Уверен, посмотри я в тот момент на Ирека и Фархада, на их лицах обнаружил бы отражение моих эмоций.