«Они полны ярости и решимости кого-нибудь прикончить», - подумал Антоний.
- Это Текеш, - представил его Тиций. – Себя он называет гунном и прибыл он из земель расположенных на тысячи миль восточнее Каспийского моря. Его господин, зовут его Богра, называет себя каганом, это император по нашему, - уточнил квестор, а затем продолжил. - Этот каган правит государством, простирающимся от океана, воды которого омывают восточные берега страны Серес, до Каспийского моря и земель савроматов…
- Савроматы и скифы Тавриды[4], поданные кагана гуннов Богры, - перебил Тиция Текеш на ломанном латинском.
Римляне удивленно переглянулись.
- Откуда ты знаешь наш язык? – спросил Антоний.
- Гай Эмилий Лепид научил меня, - ответил Текеш.
- Это брат Марка Эмилия Лепида?!! Он еще жив?!! – одновременно спросили Антоний и Тиций.
- Да, он как то говорил, что его родственник один из правителей Рима. И он жив. Как живы еще восемь тысяч легионеров.
- Это остатки легионов Красса, – заметил Тиций.
Антоний согласно кивнул, а затем спросил:
- Они у вас плену или стали рабами?
- Нет. Легионеры как отдельный род вошли в состав племени канглы.
- Хм, они не хотят вернуться на родину?
Текеш задумался.
- Не знаю, – честно ответил он. - Они построили города, где и живут. Почти все из них женились на наших женщинах. Но даже если хотят, то не могут. Парфяне и сарматы не позволят им пройти через свои земли, - добавил гунн.
Антоний, снова соглашаясь, кивнул, а затем спросил:
- Канглы это одно из племен гуннов?
- Да! И каган Богра хочет, чтобы все племена кочевников стали одним народом и назывались одинаково.
Антоний задумался и снова стал теребить свиток папируса, который все еще держал в руках. Затем повернулся, сел на одну из табуреток расположенных по обе стороны невысокого столика и жестом пригласил Текеша присоединиться к нему. Тиций, которому не хватило табуретки, не дожидаясь приказа, вышел из палатки.
Антоний взял со стола кувшин с вином и налил в стоящую перед Текешом чашу. Рядом с кувшином положил свиток.
- Я так понял, что путь сюда был не без трудностей, - произнес Антоний, имея ввиду кровь на лице и одежде Текеша. – Вино не будет лишним, ведь тебе еще возвращаться обратно?
Текеш в ответ усмехнулся, залпом выпил вино и, показав держащей чашу рукой на тогу Антония произнес:
- В такой одежде удобно сражаться с врагами?
Лицо Антония покраснело. Он ничего на это не ответил. Снова наполнил чашу и сказал:
- О Лепиде и легионерах находящихся на землях империи Гуннов, думаю, мы еще успеем поговорить. Хочу сказать, что я сожалею, что не поверил твоим предупреждениям и не последовал твоим советам.
- Это не мои советы. Это были предупреждения кагана Богры, - перебил Антония Текеш. И да, если бы ты последовал им, то сейчас уже праздновал победу во дворцах Фрааспы и тебя ублажали бы жена и дочь царя Артавазда Мидийского.
- Вот об этом я и хотел поговорить, - недовольно пощурился Антоний на прямолинейность Текеша. – Что еще говорил император Богра?
- Что твоя египетская наложница Клеопатра вот-вот родит тебе третьего ребенка. Это будет сын. А назовешь ты его Птоломеем Филадельфом.
Антоний вскочил и стал расхаживать вокруг стола. Текеш увидев, как его собеседник занервничал, сделал глоток вина и усмехнулся.
«Да-а-а, Тенгри открывает кагану Богра многие тайны», - подумал с восхищением он.
Антоний остановился. Взял со стола свиток, развернул и прочел его несколько раз.
- Знаешь, что здесь написано, - наконец произнес Антоний.
Текеш пожал плечами, но ответил:
- Наверное, что Клеопатра родила сына?
Антоний нервно засмеялся.
- Я это письмо получил незадолго до твоего прихода.
Антоний сел, поставил локоть на стол и облокотил на раскрытую кисть свой лоб.
«Даже если парфяне подкупили посыльного и смогли подделать печать фараонов», - размышлял Антоний. – «Даже если в окружении Клеопатры есть парфянские шпионы и они смогли раньше, чем мои посыльные мне донести до Сурены новость о рождении сына, то о том как я назову его не знал никто! Я сам только вот-вот принял такое решение!
- Если конечно этот скиф, не читающий мысли колдун. Или не сам Парнас[5], который принял устрашающий облик этого варвара, - закончил вслух свои мысли Антоний.
Текеш расхохотался.
- Я не колдун, Антоний. Хотя некоторые мои предки были шаманами. Они редко беседуют со мной и то приходят только ко мне во сне. Потому я не могу читать мысли.