- Блин, - произнес мысленно я. Но вслух сказал. - Да, Гнон. Если бы не ты, то мы бы погибли там. Я благодарен тебе и твоему народу.
- О-о-о нет, великий царь! Это я и весь Сандхедрин благодарит тебя за…
- Ладно, - перебил я его, взмахнув вверх рукой, - где сейчас эти ханьцы? Когда мы вошли в Самарканд, их там уже не было. Мы ведь никого не убивали. И Фархад вроде никого не казнил, кроме сторонников Андромаха. Но насколько я знаю все казненные согдийцы.
- Пока не знаю. Я уже отправил мужей, что бы найти их. Но мы, чуть позже еще вернемся к этому. Сейчас хочу сказать о другом.
- Хорошо, - согласился я.
- Фарасман, по велению Артавы отправил посольства в Чин к Чен Тану, к царю сарматов Гаталу, в Бактрию к Гераю и в Маргиану к Пакору II.
- Видимо он хочет продолжить борьбу со мной в союзе, который с подачи Чен Тана создал Андромах, а вместо Согдианы вовлечь Маргиану.
Гнон кивнул.
- Только мы с царем Маргианы уже договорились о мире, - сообщил я.
- А с Чен Таном о чем вы договорились? – ответил он мне вопросом.
Я промолчал, лишь вздохнул в ответ.
Гнон продолжил:
- Артава предлагает Пакору породниться. Этим он хочет укрепить с ним союз. Он намерен выдать за него свою сестру Мазайю.
Услышав о принцессе Хорезма Мазайе, у меня перехватило дыхание. Я совсем забыл про нее. Мои мысли перенеслись на три года назад, во дворец Артавы в столице Хорезма.
* * *
…- Выступаем завтра, - ответил я Иреку, - но не в Согд, а идем на крепость, где укрылся Артава.
Я повернулся, и мое дыхание сбилось. Я увидел державшую кувшин Мазайю. Она с ужасом смотрела на меня.
- Убирайся, наконец, - закричал опьяневший от выпитого вина, которым его угощала Мазайя, - ты не даешь моему кагану нормально думать.
Принцесса Хорезма неловко поклонилась мне, пролив при этом на свою одежду вино и вышла из тронного зала Артавы за приоткрытые резные двери.
Я, немного помявшись, решительно направился за ней. Проходя мимо выплевывающего кровь со рта связанного хорезмского воина, я случайно опрокинул пустой кубок, из которого совсем недавно выпил чуть ли не литр вина.
- Ой-буй, ты куда, Богра? - услышал я за собой хохот Ирека.
Я вышел в хорошо освящаемый проходящим через множество бойниц солнечным светом коридор. Он был пуст. Я проделал десяток быстрых шагов и дошел до разветвления коридора. Одно из ответвлений вело верх, а вторая вниз.
- Мазайя, Мазайя - крикнул я, надеясь, что она услышит и вернется.
Я стал ждать. Спустя пару минут, решил идти прямо по коридору. Побродив по коридорам и залам встретил двух пьяных гуннов, которые громко кричали друг на друга. В нескольких шагах от них на полу, свернувшись в калачик и зажав уши, лежала девушка в разорванных одеждах. По всей видимости, она была предметом их спора. Я на всякий случай посмотрел внимательно на нее.
- Не Мазайя, - решил я, а затем, обращаясь к пьяным воинам, крикнул. - Эй, вы!
Они продолжали спорить, пока один из них случайно не повернул голову. Он, узнав меня вытянулся. Второй, бросил несколько ругательств в первого, прежде чем увидел меня. Он тоже встал в стойку смирно.
- Вы, это, не видели тут Мазайю? – спросил я заплетающимся языком.
Они, пошатываясь, непонимающими глазами смотрели на меня.
Не дождавшись ответа, я махнул рукой и пошел дальше, попутно заглядывая в помещения. Добравшись до очередной комнаты, я услышал исходящее оттуда пение в несколько голосов. Одновременное многоголосое исполнение создавало приятную для слуха композицию. Я толкнул дверь. Она легко открылась, но петли на ней издали режущий нервы скрип. Пение сразу же прекратилось. Перед собой в глубине ярко освещенной спальни я увидел Мазайю. Она стояла в наполненном по ее колено тазике, больше похожем на окованную железом по окружности, широкую, но с низкими бортами деревянную бочку. Вокруг «ванной» стояли три женщины. Самая старшая из них держала в руках кувшин, остальные две по одной желтой губке[4]. Все трое с ужасом в глазах смотрели на меня. Та, что держала кувшин, опустила свою ношу на пол, вынула из складок одежды стилет. Она направила его на вытянутых руках в мою сторону, что-то прокричала и оскалив зубы стала шипеть.
- Эй, успокойся, - произнес я и вытянул левую руку ладонью вперед, а правую, на всякий случай положил на рукоять сабли. – Я всего лишь хотел посмотреть, кто здесь так красиво поет.
Женщина, зашипев еще громче, постаралась отогнать меня дальше и дернула всем телом вперед, продолжая направлять в мою сторону стилет.
Тут Мазайя что-то негромко сказала ей на незнакомом мне языке и протянула руку, повернув ладонь вверх. Женщина, возмущенно ответила ей. Принцесса Хорезма так же тихо произнесла всего одну фразу, но уже с четким металлом и властной интонацией в голосе. Служанка поклонилась и положила свой стилет на ладонь Мазайи.