- Чего ты ждешь, великий хан? – встревоженно вскричал Ишкаш.
Угэ вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул ему. Он скомандовал стоящим рядам лучникам. Те пустили в небо две горящие стрелы. Через минуту в тыл бактрийской армии, обтекая скрывающие мои войска холмы, с гиканием понеслись два тумена кочевников…
* * *
Встреча с махараджей Маваком была потрясающей, даже для меня. Громадный слон, полностью покрытый кольчугой, направлялся в мою сторону. Голова животного была защищен шлемом! На его спине возвышалась башня, в которой умещались несколько человек.
Лошади кочевников восприняли приближение слона очень тревожно, фыркая и перебирая ногам, пытались скорее убраться подальше от страшного и незнакомого им животного. Я на всякий случай спешился. Угэ, Тутук, «бешеные», являющиеся прирожденными всадниками справились с беспокойством своих коней.
Слон остановился в нескольких метрах от меня. Ишакаш и другие воины приставили сбоку к открывшейся дверце башни ступенчатую лестницу. По ней начал спускаться махараджа весь в сияющих на солнце доспехах. Глядя на него я не понял, что больше сверкает на нем, золото или множество налепленных на защитное снаряжение драгоценных камней. В руке он держал круглый щит, на котором в центре был изображен слон, а вокруг него вставлены в несколько рядов драгоценные камни. Он остановился в шаге от меня. Лицо его, в отличие от окружавших его телохранителей было не монголоидным, а типичным индийским. Мавак как-то сурово, даже угрожающе посмотрел на меня и коверкая язык гуннов произнес:
- Я хочу Бактры.
Я чуть было не рассмеялся. С трудом сохранив серьезность, ответил:
- Забирай. Этот город мне не нужен.
Он снова строго, несколько секунд не моргая смотрел на меня. Затем протянул щит. Я взял его в руки. Оно было слишком тяжелым для боевого щита. Осмотрел его. Щит был полностью выплавлен из золота. Мавак, убедившись, что его подарок мне понравился, повернулся и закричал басом на незнакомом мне языке своим воинам. В ответ раздались восторженные возгласы.
* * *
- Куда теперь направимся? – спросил уже засыпающего меня Ирек.
- В Маргуш, завтра, к моей невесте Мазайе, - ответил я и тут же уснул.
[1] Шадуф - приспособления для подъёма воды
[2] «Старые согдийские письма» найденные венгерским путешественником Аурелем Стейном в 1907 году в развалинах сторожевой башни.
[3] 7 июля 33 г. до н.э.
[4] Одни из видов морских губок издревле использовался при купании и нанесении на тело оливкового масла и духов.
[5] Чалап - кисломолочный напиток с зеленью.
Глава восьмая
Столица Маргианы встречала мое прибытие и вступление в город войска кочевников празднично пышно. Повсюду по пути нашего следования по центральной улице Нисы раздавалось мощное звучание множества трехметровых карнаев, гулкое звучание барабанов, режущий нервы скрип каких-то струнных инструментов, крики десятков глашатаев, под ноги моего коня бросали белые лепестки цветов. Но во взглядах высыпавших жителей я не видел праздника. Их глаза были наполнены смесью страха, жуткой ненависти и даже отвращения.
- Это сам Ангра Майнью, - шептали они. – А это его дэвы! Смотрите, сколько людей убили эти демоны.
Они украдкой показывали пальцами на свисающие кистями с коней «бешеных» скальпы.
- Надо было покидать в них теми монетами, которыми одарил тебя Мавак, - произнес Ирек. – Ведь так обычно поступают ханы дахов и правители Хорезма?
- Ага, - согласился Тутук, - а то, что-то эти маргушцы совсем скучные.
- Золото имеет свойство заканчиваться, - не согласился с ними Гнон. - Никогда не знаешь, где ты можешь оказаться завтра. На вершине золотой горы или под её сгнившими досками.
Гнон внимательно посмотрел на толпы собравшихся вдоль улицы людей, а затем произнес:
- Подари им все золото мира, и они все равно разорвут нас всех, если у них появится такая возможность.