Махараджа Мавак сумел захватить оставленный тохарами город Бактры. Но горожане оказали сопротивление, перебили почти всех его слонов, и остановили дальнейшее наступление индусов. Но Герая он смог отвлечь от Маргины. Тохары готовили контрнаступление на индусов, забыв о своих союзнических обязательствах.
Была еще объединенная армия Согдианы, Бухары, Пайкенада и городов Ферганской долины. Качественный ее состав оставляет желать лучшего, но она порядком нервировала Артаву и отвлекала на себя треть его войска.
Вот такая вот ситуация сложилась из-за моего вмешательства в историю в азиатской части ойкумены. Все, приведя в полную боеготовность свои войска, выжидали, но готовы были в любой момент броситься друг на друга. Не хватало толчка или булыжника брошенного с вершины горы, падение которого вызовет каменный обвал. Вот этот булыжник может быть брошен Чен Таном, о деятельности которого я давно ничего не слышал.
Я взглянул на моих советников. Они сидели вокруг круглого деревянного стола. Стол и стулья к нему по моим чертежам изготовили плотники Маргианы.
- Нашли советников посланных Чен Таном, - спросил я.
Гнон отрицательно покачал головой, а потом добавил:
- Судя по происходящему вокруг, думаю, они сумели добраться до Хорезма и сейчас находятся в одном из дворцов Артавы.
Затем немного подумав, сказал:
- Может снова вызвать ночных убийц, что бы они нашли их и…
- Нет, - перебил я его. Затем посмотрел на Угэ и спросил. - Ты что скажешь?
- Народ Маргианы боится нас, - ответил он просто. – Но еще больше нас он ненавидит, а свою царицу Мазайю считает виновной в гибели Пакора. Хранители огня[1] объявили его мучеником, а твою жену ведьмой.
- А кем тогда они называют меня? – ухмыльнулся я.
- Воплощением Ангра Майнью! - серьезно, даже озабочено ответил Угэ, а затем добавил. - Все ждут Саошьянта…
- Кого? - перебил я его.
- Праведника-избавителя, который прогонит Ангра Майнью и подвластных ему дэвов.
- Да уж, - вздохнул я.
- По всей стране расползлись слухи об убийстве нами тысяч невинных жителей в Нисе. Говорят, будто ты отдал приказ убить их всех только за то, что они не слишком громко приветствовали твое прибытие в Нису, - сообщал Угэ.
Я посмотрел на Ирека. Он глядел в потолок и делал вид, что ничего не слышал или не понимает.
- Ну и что нам делать? Еще раз дать взятку их вельможам и хранителям огня?
Мое настроение совсем стало плохим.
- Потопить в крови Маргуш, - сразу же ответил Тутук. – Души почти пятисот погибших воинов требуют мщения. А мы давно не убивали ни одного перса, даха или маргушсца.
- Мы уже обсуждали это, - произнес Гнон. – Жители Маргианы не виновны в гибели наших воинов.
- Но они знают убийц и где их найти, - Тутук стукнул по столу.
- Сурена только этого и ждет. Если мы убьем хоть одного невиновного, вся страна поднимется в мятеже. Тогда последствия будут очень тяжелыми для нас.
- Предлагаешь снова купить их? – спросил Сакман.
- Нет, - ответил Гнон. – Это не только бессмысленно, но и глупо, когда казна почти пуста. Золото и драгоценности, которые заплатил нам Мавак за помощь в войне с тохарами, заканчиваются быстрее, чем хотелось бы. Я хочу снова предложить оставить Маргиану. А на ее трон, как ты это сделал в Согдиане, посадить кого-то из местных вельмож.
Я отрицательно покачал головой и произнес:
– Римляне уже заканчивают строительство порта и города. И туда уже идут несколько больших караванов из Индии и Хань. Если мы уйдем из Маргуша, то парфяне разрушат новый торговый город. А золота мы потратили уже много.
Гнон в ответ вздохнул и развел руками.
На самом деле причина была не в порту, который фактический уже действовал на восточном берегу Каспийского моря, у северных границ Маргианы. Антоний, для его защиты высадил полный легион. Шесть тысяч легионеров за короткое время построили хорошо укрепленную крепость. Территорию в радиусе нескольких километров командир легиона объявил колонией Римской республики. Никто не возразил. Местность была пустынной и безлюдной.
На самом деле меня беспокоила Мазайя, вернее ее беременность, которая протекала с осложнениями. Даже аулы степняков, в которых были женщин на седьмом месяце беременности, старались не кочевать на большие расстояния. А тут принцесса Хорезма, выросшая в холе и неге. Я сомневался, что в ее состоянии она сможет благополучно выдержать путь в три тысячи километров от Нисы до Тараза.
В комнату вошел воин. Он передал письмо Тутуку, который развернул документ, прочел и затем произнес: