- Не стоит благодарностей, - взмахнул я рукой, стараясь в этом жесте добавить небрежности и скрыть свое смущение. Затем взял с подноса крупный апельсин и лежавший рядом освобожденный от ножен кинжал, которым я за пару часов до этого резал мясные блюда, проделал несколько аккуратных надрезов по окружности кожуры цитруса, очистил мякоть и, разделив его на дольки, отправил парочку в рот. На вкус апельсин был гораздо слаще и сочнее тех, которые я ел в своей прошлой жизни.
Чен Тан продолжал внимательно наблюдать за мной.
Я в ответ на это, ругаясь про себя всеми матюками великого и могучего, вдруг осознал, что все козыри на этой «стрелке» находятся в его руках. Стараясь придумать, как выбраться из-под психологического прессинга, который устроил мне одним только своим взглядом Чен Тан, забыл про недоеденный апельсин и потянулся к грозди ягод бежевого цвета, называемых в моем времени лонгконгом.
- Тебе знакомы эти плоды! - услышал я его следующую фразу.
- Ээ-ээ, конечно, - растеряно ответил я, и мысли снова стали скакать, поочередно спихивая друг друга:
«Зачем он это сказал? Он изучает меня!? Я что-то сделал не так? Но я ведь первый властитель гигантской державы и ничего удивительного в том, что я знаком с этими фруктами…», - мысли метались как у Семена Семеновича культового советского кино, когда он только познакомился в такси с капитаном милиции Михаилом Ивановичем. В итоге вдруг вспомнил, что больше чем за год пребывания в теле Богры я ни разу не видел в своем меню апельсинов, не говоря уж о лонгконге.
- Хм, я хотел тебя подивить ими, но признаюсь, удивлен сам, - задумчиво проговорил император. – И откуда же они попадают к хуннам?
«Ну что ты пристал к этим бананам? Тебе какого хера разница?» – мысленно выругался я. - Из Индии, — пришлось соврать мне. – Мы заключили торговое соглашение с царем Маваком, - очень кстати вспомнил я индуса Абхитаба.
Чен Тан снова хмыкнул.
- Ты о фруктах хотел поговорить, потому отвлек меня от них? – показал я в сторону эскортниц, пытаясь перейти в контрнаступление в этой только начавшейся беседе, но уже очень сильно меня напрягающей.
- Не волнуйся, Боши! – улыбнулся ханец, оголив свои на удивление белые зубы. – Этот шатер со всем содержимым, включая всех четырех столь полюбившихся тебе дев, мой дар тебе.
- Да-а-а? - ухмыльнулся теперь я с деланной интонацией удивления и одновременно благодарности. – И что же желает Будда наших дней взамен? Моей покорности?!
- Я повторюсь, это мой дар! – ответил Чен Тан с нотками металла в голосе.
- А те сто тысяч всадников для охраны подарка? – продолжал язвить я.
Чен Тан промолчал. Он слегка повернул голову и опустил глаза вниз, обдумывая что-то.
«Что я несу?!!» - запаниковал я. – «Ну, а что я должен был ему ответить? Он ведь может легко убить меня, даже сейчас, голыми руками. Вот именно! Надо вести себя достойно, хотя бы для того, чтобы он не прибил меня тут же…»
Вдруг меня охватила злость. Прежде всего на себя. На свой страх, не дающий сконцентрировать мысли на переговорах. Злость нарастала как густой ком в груди, а затем резко выплеснулась во фразу:
- Послушай меня, Чен Тан! Прекращай лепить лепёхи! Говори прямо - чего надо?
«Причем здесь лепёхи?» - пронеслось у меня в голове.
Но к моей радости, китаец не обратил внимания на мои слова. Он снова уставился на меня немигающим взглядом.
- Хорошо, - тягуче произнес он, спустя несколько секунд. – Но я действительно благодарен тебе. И не только потому, что ты лично исцелил меня от ран, полученных в битве за Таласо, но и за твои напутствия, которые привели меня к победе над Лю Ши.
«И как тебе удалось это? Ведь войска Вань Маня разгромили твои!» – чуть не вырвалось из меня.
Я сумел вовремя себя остановить. Слова Чен Тана о своей победе над законным государем империи Хань хоть и вызывали желание узнать подробности, но в то же время подсказали, как выстроить дальше беседу, чтобы выйти из нее с наибольшей выгодой для себя.
- Ты ведь уже знаешь о моей способности видеть будущее?
Чен Тан подтверждая, едва заметно качнул головой. То, как он затем недовольно сжал губы, привело меня к мысли, что кивок головой у него вышел непроизвольно.
«Уа-ха-ха», - внутренне расхохотался я обрадованно — «он все же боится меня».
- Я предвидел твою победу над Лю Ши, – вслух продолжил я, заметно прибавив уверенности, отчего поменялась моя интонация. - Владыка Неба Тенгри покровительствует мне! Правда, Небесный Отец открывает не все тайны, - попытался тяжело вздохнуть я.
Я снова бросил пару долек апельсина в рот, тщательно их прожевывая, намеренно тянул время. Чен Тан вынуждено молчал в ожидании.