— Теперь таким оружием я буду вооружать всех своих воинов, — крикнул я окружающим на эмоциях.
Все дружно взревели, восхваляя меня. Я, повернувшись к кузнецу и показывая взглядом на орущих, спросил:
— Ты понял, Кусэк?
— Да, каган, — ответил кузнец.
— Давай, показывай остальные.
Вторая сабля оказалась близнецом первой. Я, осмотрев ее и убедившись, что она была не хуже первой, передал ее Угэ.
Затем изучил содержимое следующих свертков. Там тоже были клинки, так же как и сабли заостренные в конце лезвия, но с меньшим изгибом, без украшений и короче, длинною чуть больше восьмидесяти сантиметров. Я положил шашки в ножны, к которым уже были прикреплены по моему желанию ремни, и закинул их за спину так, чтобы обе рукоятки находились по обеим сторонам головы.
Я выхватил оба клинка и совершил несколько финтов, в развороте, прыжке, все время крутя шашками над головой и впереди себя.
«Ну Иргек и Ирек, теперь вам еще тяжелей будет со мной справиться, даже вдвоем», — подумал я, вкладывая клинки обратно в ножны. Оружие в моих глазах было идеальным. Такие клинки, только с моих слов и рисунков, мог выковать настоящий мастер с десятками лет опыта изготовления оружия.
— Сколько времени тебе понадобиться, чтобы изготовить еще пять тысяч сабель? — спросил я у кузнеца.
— Эти мы ковали почти тридцать дней. Теперь мы умеем и знаем, как подобрать нужную прочность стали и угол заточки, следующие будет изготавливать быстрее. Здесь по твоему велению соорудили пятьдесят кузниц и собрали сорок два кузнеца с их учениками. Но нам еще нужно выполнить предыдущий твой заказ, — он показал пальцем на стоящего рядом «рыцаря» в новеньких латах. — Вот если бы к нам еще прибыло мастеров и построить хотя бы еще сотню кузниц…
— Всего тебе мало, Кусэк. Металла мало, кузнецов мало, мастерских тоже мало. Ладно, пока пусть начинают строить кузницы. Только не в городе, а туда, куда-нибудь подальше, а то дышать нечем уже здесь. А мастеров я тебе скоро добуду, — сказал я.
Садясь на своего коня, я обратился к Угэ:
— Возьми эти два клинка и отнеси их в мою юрту, — и, хлестнув коня, помчался по направлению к юртам, где жили Иргек и Ирек, подумав: «Жалко, что я не металлург, а то можно было бы и усовершенствовать процесс изготовления здесь оружия».
Глава седьмая, часть первая
Но все пошло не совсем по моему плану, хотя даже более удачно.
Мы обошли земли Хорезма мимо северных ее границ. Я отказался от первоначального плана посылать Иргека и Ирека в Хорезм. Вышли к лагерям парфянцев с той стороны, с которой они не ждали нас. Вообще-то они не ожидали того, что гунны атакуют Парфию, так как не считали нас врагами. Но я их разочаровал.
Парфяне, увидев, что с севера ни них движется тридцатитысячная орда с синими знаменами гуннов с явным намерением убивать всех встречных, снялись с лагерей и пошли под защиту стен Маргуша, оставив пеших легионеров одних. К чести римлян они не бежали, побросав оружие, а быстро перестроились с походной колонны в одну широкую шеренгу, повернувшись к армии кочевников и приготовив для броска свои пилумы.
— Ну, иди, обрадуй их, — сказал я Гаю, показывая на стоящие в пятистах метрах от нас легионы, — а то они собрались умереть.
Стоявшие рядом Иргек и Ирек, вождь присоединившихся ко мне усуней и саков Акпан и Скун, вождь аланов Батразд и Сакман, на поясе последнего висела новенькая сабля в золоченных ножнах, громко, не хуже своих лошадей, на которых они сидели, дружно заржали.
«Вот надо же быть таким придурком! Нет, ну на кой черт я поперся один на охоту в эти камыши. Еще и коня своего оставил. Мало того, что полдня бродил никого не выследив, на меня напал кабан, который чуть не порезал меня своими «бивнями». Хорошо еще, что он, сбив меня с ног в эту затхлую грязевую лужу, пронесся мимо и скрылся дальше в солончаках. С одной стороны возвращаться без добычи не хотелось, но с другой, комары и мошки скоро до смерти замучат. Да и жрать охота, ничего с собой не взял», — думая об этом я, держа в руках охотничьи лук и стрелу брел в камышовых зарослях, растущих на много километров вдоль реки Сырдарьи, называемых кочевниками этого времени Яксартом.
— Ну здравствуй, Богра, — донеслось у меня позади, — долго я ждал, пока ты останешься один. Наконец духи предков услышали…
Я, не дослушав того, что там услышали предки стоящего позади, резко прыгнул влево в боковом сальто и, приземлившись на ноги, пустил стрелу во врага.
Сакман без труда поймал пущенную мною стрелу левой рукой. Все-таки, стрелял я не боевым луком.