– Слушай, Гай. Я не хочу тебе врать и потому сообщу. Сейчас, вот прямо сейчас, Марк Антоний во главе тринадцати легионов, десяти тысяч арабской конницы и вспомогательных войск из числа армян, переправился через реку Тигр и идет скорым маршем на мидийскую столицу Фараспу, где правит вассальный парфянам царь Артвадс. Но его постигнет неудача в результате того, что Антония предадут армяне. Парфяне сожгут обоз и все осадные машины. Конечно, не будет такого сокрушительного поражения как у Краса, и он сохранит армию, но поражение есть поражение. Вы не успеете на помощь к нему, – добавил я, увидев, как он встрепенулся, – даже если Фортуна будет к вам настолько благосклонна, что позволит пройти через контролируемую парфянами территорию в четыре тысячи миль. Но я все же склоняюсь к тому, что Парфяне, озлобленные нападением Антония и вашим восстанием, убьют всех вас.
Центурион, глубоко вздохнув и тяжело выдохнув, согласно покивал.
– Гай, как думаешь: легионеры захотят переселиться еще дальше на восток? Поселиться здесь, в этом городе, Таразе?
На вопросительные взгляды близнецов и Гая я ответил:
– Да, я так назвал этот город. Короче, Гай, мне нужно, чтобы находящиеся у Маргуша легионеры перебрались сюда, построили мне два города и достроили этот по моему плану. В награду я позволю вам жить в двух основанным вами городах по своим законам, самим избирать правителей сроком на четыре года, конечно, право последнего утверждения их останется за мной, брать в жены тех, кого захотите и вести торговлю. Что даст некоторым из вас возможность снова увидеть Рим. Конечно, все легионеры будут числиться в качестве солдат моей регулярной армии и за это получать соответствующую плату, размеры которой будут не меньше, чем вы получали, когда находились в составе легионов Красса. Как думаешь, согласятся легионеры?
– Царь, думаю, что легионерам без разницы в какой части страны скифов им умирать. Там мы лишь вооруженные пленники без каких-либо прав, проливающих свою кровь только за еду. Но, а ты предлагаешь нам стать полноценными гражданами в твоем государстве. Я правильно понял?
– Да, и жить по своим законам, которые немного будут подогнаны под законы Степи. Еще правители городов будут избираться всеми постоянными жителями, включая женщин. Конкретнее мы обсудим это позже после того как ты приведешь легионы.
– Но Парфяне будут преследовать и уничтожат нас еще до того, как мы сможем пройти и несколько миль. Против их кавалерии мы бессильны. Они снова просто забросают нас стрелами, не дав нам возможности вступить в рукопашную схватку.
– А сколько парфян там? – поинтересовался я.
– В лагере легионеров, которым командует парфянин, было три тысячи конных лучников. В двух милях был еще один лагерь, где их пятнадцать тысяч и три тысячи катафрактариев.
«Их сейчас, возможно, будет меньше. Хотя, царь парфян должен понимать, что если мобилизуют силы для войны с Антонием, то оголит границы с тохарами. А последние узнав, что восточные территории Парфии остались практически без защиты, точно нападут. Надо было заключить с ними союз против парфян, когда они предлагали», – подумал я и взглянул на близнецов.
Те сидели и смотрели на меня как на сумасшедшего, разинув рты. Увидев, что я посмотрел на них, Иргек произнес:
– Ты, что хочешь натворить? Лишить нас единственного союзника? Ты что совсем лишился разума? После того, как ты окончательно отобрал Согд из-под влияния тохаров и Хорезма, те объединятся с дахами и тогда вместо ханьской армии, здесь будет стоять их объединенная конница и среди них будет много кочевников. Тогда уже ты не сможешь использовать наше преимущество, и никто уже не придет тебе на помощь. Глупцам духи предков и Тенгри не помогают. Мало того еще и Сакман угрожает нам и он может объединиться с сарматами. Ты еще забыл про своего дядю Кокана, который ждет удобного случая покончить с тобой.
– Да все нормально будет. Дахи с тохарами настолько ненавидят друг друга, что союза против нас заключить не смогут, даже если и захотят. Сейчас дахи отвлечены на войну с Римом, а потом еще будут долго заняты внутренними разборками. Так что в ближайшие пять лет им будет не до нас. Хорезмийцы сцепятся с тохарами за влияние в Согде. Сакман, если бы хотел, уже давно выступил против меня, еще тогда, когда ханьцы осадили город. Он умен и благороден и думаю не стоит его считать заклятым врагом. Потому мне надо будет с ним встретиться как можно быстрее. Ну, а Кокан еще долго не осмелится повести своих воинов против победителя лучшего ханьского генерала. Если он начнет войну со мной сейчас, то рискует тем, что половина его гуннов перейдет ко мне. Так что Гай, выбери с десяток центурионов, завтра поведешь их в Маргуш. Твоя задача проникнуть в лагерь, уговорить легионеров поднять восстание и уничтожить трехтысячный гарнизон. Вы, Иргек и Ирек выступите одновременно с легионерами. Возьмете пять тысяч гуннов, десять тысяч усуней и саков. Но пойдете только в Хорезм. Дайте несколько сражений и уходите обратно в степи. Нужно отвлечь Артаву от мыслей о Согде и помочь укрепиться там Парману с Фарухом. Только не увлекайтесь. Ну, а я последую вместе с легионерами, – сказав это, я свистом подозвал коня, вскочив на него, помчался галопом в город. За мной последовали десяток Угэ, бдивших до этого неподалеку.