Парфяне увидев, что с севера на них движется тридцатитысячная орда с синими знаменами гуннов с явным намерением убивать всех встреченных, снялись с лагерей и ушли под защиту стен Маргуша, оставив пеших легионеров одних. К чести римлян они не бежали, побросав оружие, а быстро перестроились с походной колонны в одну широкую шеренгу, повернувшись к армии кочевников и приготовив для броска свои пилумы.
– Ну, иди, обрадуй их, – сказал я Гаю, показывая на стоящие в пятистах метрах от нас легионы, – а то они собрались умереть.
Стоявшие рядом Иргек и Ирек, вождь присоединившихся ко мне усуней и саков Акпан и Скун, вождь аланов Батразд и Сакман, на поясе последнего висела новенькая сабля в золоченых ножнах, громко, не хуже своих лошадей на которых они сидели, дружно заржали.
* * *
«Вот надо же быть таким придурком! Нет, ну на кой черт я поперся один на охоту в эти камыши. Еще и коня своего оставил. Мало того, что вот уже полдня брожу никого не выследив, на меня напал кабан, который чуть не порезал меня своими «бивнями». Хорошо еще, что он сбив меня с ног в эту затхлую грязевую лужу, пронесся мимо и скрылся дальше в солончаках. С одной стороны возвращаться без добычи не хочу, но с другой, комары и мошки скоро до смерти замучат. Да и жрать охота, ничего с собой не взял», – думая об этом, держа в руках охотничьи лук и стрелу брел в камышовых зарослях, растущих на много километров вдоль реки Сырдарья, называемой кочевниками этого времени Яксартом.
– Ну здравствуй, Богра, – донеслось у меня позади, – долго я ждал, пока ты останешься один. Наконец духи предков услышали…
Я, не дослушав того, что там услышали предки стоящего позади, резко прыгнул влево в боковом сальто и, приземлившись на ноги, пустил стрелу во врага.
Сакман без труда поймал пущенную мною стрелу левой рукой. Все-таки, стрелял я не боевым луком.
«Вот же сука», – подумал я. Вот он держал в правой руке лук боевой, без стрелы. Да это был канлы Сакман, вождь рода идель, сестру которого убил Шоже. Я посмотрел за его спину. Там никого не было. Затем более внимательно осмотрел его. Он был одет просто: в кожаные штаны, заправленные в высокие, почти до колен сапоги и в легкую куртку, тоже из кожи. Доспехов на нем не было как впрочем и на мне. На поясе в простых деревянных ножнах висел палаш и пара ножей, за спину накинут колчан, наполненный стрелами.
– Ты пытался застрелить меня в спину? – крикнул я, выхватывая две мои шашки из-за спины.
Сакман, ухмыльнувшись, ответил:
– Если бы я хотел убить тебя стрелой, то ни какие сайгачьи прыжки тебе не помогли бы. Ты был бы уже мертв, – и, бросив лук, выхватил свой палаш.
– Сакман, я не хочу с тобой драться, давай поговорим. Не виноват я в смерти твоей сестры. Я не помню, что говорил Шоже.
Драться с ним я действительно не хотел. Не потому что не хотел убивать Сакмана. Все-таки моя жизнь для меня дороже, чем его. А потому, как уже опытный боец, видел и чувствовал, что он воин наивысочайшего класса, во много раз опытнее, сильнее, быстрее меня. Поэтому я хотел протянуть время. Должны же были начать искать своего кагана его телохранители – «Вот же дебил! Надо же было сунуться одному в эти солончаки».
– Послушай меня, Сакман, давай сначала выясним все, а потом…
– Не думал, что потомок великих каганов и сам великий каган начнет скулить подобно щенку, – скривилось в презрительной гримасе лицо вождя рода идель.
Тут я разозлился, и у меня отключилось здравомыслие и, соответственно инстинкт самосохранения. Я прыгнул навстречу ему, сокращая дистанцию между нами и несколькими взмахами моих шашек ударяя его колющими, рубящими ударами, целясь ему в живот, в горло и в голову. Сакман с легкостью отбил все мои выпады и нанес в свою очередь рубящий удар сверху с явным намерением расколоть мою голову, как арбуз надвое. Я отбил этот удар шашкой, находящейся в левой руке и, направляя инерцию его палаша в сторону, одновременно уходя вправо, увидел его незащищенный бок, в который и хотел воткнуть свой свободный клинок. Но не тут то было. Сакман в стиле аля-карате, ударом ноги, называемом в мое время «екой», долбанул меня в грудь с такой силой, что я отлетел обратно на тоже место, где стоял до начала поединка.
Я вскочил на ноги еще до того, как он мог приблизиться и снова крутанул обеими шашками. Смотря на него со злостью, осторожно начал приближаться к нему, медленно сокращая дистанцию и внимательно наблюдая за его движениями. Меня охватила ярость.