– Да, мой драгоценный друг, но это не должно вас тревожить ни в малой степени. Я скорее отсеку себе руку, чем нанесу вред вам, вашим родственникам и нашим с вами друзьям, – серьезно ответил магистр.
Преклоняюсь перед незамутненной моралью молодой цивилизации. Если верность, то до гроба, если помощь, то от чистого сердца. Никаких там релевантностей, конформизмов, компромиссов и паллиативов. И никакой толерантности. Только ее тут не хватало. Пройдет еще немало времени, пока развивающийся цивилизационный организм не отравит себя продуктами метаболизма. Той же толерантностью, к примеру. Которая подразумевает не разрешение имеющихся противоречий, а их камуфлирование под нечто безобидное и, следовательно, допустимое.
Передохнув, двинулись дальше. Вокруг Антори обнаружился слой, в котором отчетливо замечалось смешение холодных и теплых воздушных струй, так что контуры его фигуры забавно вибрировали в связи с игрой преломления света. Очевидно, что магистр теперь уже совершенно не страдал от холода.
– Желаете, я и для вас создам тепловой кокон? – прокричал он, стремясь заглушить свист ветра.
– Спасибо, мой друг, мне не зябко, – рявкнул я в ответ.
Ущелье постепенно раздвигалось, поджимая каменные отроги к подножиям соседствующих вершин. Напор ветра, разбегавшегося по всей ширине горной складки, стихал. Дно ущелья плавно стекало в долину. Мы сдвигались влево, на запад, приближаясь к осыпи, из которой, как ожидалось, разбойники выведут навстречу нам караван рабов.
Антори полностью оправился от происшедших злоключений и выглядел весьма воодушевленным. Объяснил мне, что владение скрытой стихией поставило его на первое место в мире среди сильнейших магов огня. И что он достиг мечты своей жизни, доказав древнюю теорему. Сказал, что не смог бы добиться столь знаменательных результатов, если бы судьба, в лице леди Анниэль, не свела его с нами. Потом подумав рассмеялся и заявил, что парадокс заключается в том, что лишь смертельно замерзая и находясь в неистовых поисках тепла, можно получить доступ к потаенной стихии огня.
Похоже, что так и есть!
19. Раб и господин. Servo e signore
Антори. Маги-освободители
Разбить оковы рабства. Сенека
Беспощаден к врагам рейха. Семенов
Пасмурная погода не портила настроения. Я по-прежнему находился под впечатлением новых возможностей, что позволило вновь обрести гармонию после невообразимых страданий. Скрытая стихия огня теперь ощущалась повсюду, и в чахлом кустарнике, разросшимся ниже устья перевала, и в рощице с темно-зеленой зимней листвой, мимо которой мы спешили навстречу разбойникам. И даже в собственном кинжале.
Но дались оные способности весьма непросто, на грани жизни и смерти. Я отчетливо осознавал, что побывал у роковой черты, за которой уже не было ничего. Непоколебимая уверенность в том, что я всегда смогу подогреть воздух вокруг себя до нужной кондиции, разбилась вдребезги во время путешествия по продуваемому горному коридору. Но граф, самоотверженный друг, спас меня, буквально защитив собою мое бренное тело от леденящей стужи. Объяснив стремительное замерзание на ветру странными словами: «низкий прандтль стенки», он исполнился искренней радости, когда новообретенный контроль над скрытой стихией устранил угрозу моей жизни.
Мы активировали амулеты отвода глаз, окружив себя полупрозрачными коконами, а потому не опасались нескромного внимания здешнего населения, активно практикующего рабовладение. Граф сообщил, что местные разбирательства грядут, но мы приступим к ним лишь после освобождения несчастных пленников. Правильно. Рабство отвратительно, но вначале следует добиться конкретной цели нашей миссии. Вызволить одних, уничтожить других. Я чувствовал себя вполне готовым к боевому противостоянию. И без новых ресурсов был способен на многое, ну а теперь и подавно. Впрочем, возрастание мощи вовсе не означало увеличение зверства. Так что практически ничего не изменилось.
Показалась осыпь. Не так уж много нам пришлось пройти. Граф легко взобрался на вершину скального нагромождения и там переползал с камня на камень словно гигантский паук. Оттуда обозревал окружающее пространство не менее чем за версту. Махнул рукой. Показал око из соединенных большого и среднего пальцев. Дескать видит противника. Я тоже было попытался подняться на ближайшую полку, но граф энергичными жестами воспрепятствовал этому. Указал на позицию, откуда, по его разумению, мне было удобнее атаковать.
Небо разветрилось, выглянуло солнце. Я слегка ослабил поток тепла, поступающего из травы. Настроился на долгое ожидание, однако тягостное бездействие утомляло. Чтобы уменьшить неприятность скуки, граф периодически показывал на пальцах число сотен локтей, что разделяло меня и ввергнутых в рабство.