Девушка разрыдалась во весь голос. Закрыла лицо руками и дала волю чувствам.
- За что мне всё это? Я же не хотела становиться хозяйкой владений! – изливала душу, то и дело, всхлипывая Нина. – Ещё и брата подвела. Это из-за меня он проклятье схлопотал.
- Хватит рыдать! – строго сказал Гур, которому надоел этот бесполезный плач. – Сделанного не вернуть. Сегодня все остановимся на привал здесь. Переночуем и завтра отправимся дальше без Нины и Мирона. Поделать с этим мы ничего не можем. Если останемся, Журнава отберёт наши жизни за непослушание. А ты Нина, возьми себя в руки. Хочешь ты того или нет, но система в течение ста дней с этого момента не выпустит тебя за пределы полученных земель. Придётся тебе выживать самой. Заодно у тебя будет достаточное количество времени, чтобы найти способ снять проклятье с брата. Сосредоточься на этом. Спаси брата, и догоните нас.
- Как я смогу найти вас? – пролепетала Нина, обессиленная из-за плача и всего произошедшего.
- Как только что мне объяснила Журнава в личной беседе. Даже будучи на другой стороне планеты, мы будем иметь возможность общаться, словно рядом стоим. К тому же все открытые нами территории по ходу продвижения вперёд, будут отражаться и открываться на твоей встроенной голографической карте. Так что, легко найдёшь.
- Хорошо. Раз не могу идти дальше, принимая решение, ответила Нина. – Раз не могу идти дальше. Останусь здесь, спасу брата и исследую каждый уголок своих владений. А потом вместе с Мироном догоню вас.
- Вот и молодец. Правильное решение приняла. Главное не отчаивайся, борись и всё получится.
Остальные ребята молча слушали разговор ракарийца и Нины, поражаясь его холодной, почти бесчувственной расчётливости. Неужели он не понимает, что оставляя ребят тут, они практически обрекают их на гибель. Как девчонка и скованный льдом парень смогут одни выжить в таком холодном и безлюдном месте, кишащем призрачными змеями.
От осознания этого у многих возникло гадкое чувство в душе. Чувство, буд-то они предают своих спутников. Но куда деваться? Нужно следовать законам этого мира, иначе все тут останутся грудой бездыханных тел.
5. Костяная река.
На рассвете следующего дня команда ушла, а вместе с ней ушёл и Гурий. Он двигался со всеми молча и перед внутренним взором ракарийца то и дело всплывал образ Нины, со слезами на глазах, стоявшей рядом с покрытым льдом братом. Девушка тихо, беззвучно плакала, махая рукой им в след. И от этого тихого плача, так тяжело стало на сердце, так мерзко. Видимо и остальные переселенцы чувствовали себя так же, оставляя на произвол судьбы товарищей.
Но время шло, минуты сливались в часы и тяжесть на сердце, уступала место насущным заботам.
- Чувствую себя последним падлецом, - неожиданно для всех, нарушил тишину Пашка. – Настоящим предателем, заботящемся только о собственной шкуре.
- Ты что, братишка, чужие чувства читать умеешь? – стараясь изо всех сил казаться весёлой и беззаботной, спросила его Рита, но у неё плохо получалось. – Мои прочёл, словно открытую книгу.
- Да мы сейчас все себя так чувствуем. Но что делать? Из соображений о чести и достоинстве дружно умереть? Думаете, от этого Нине с Мироном легче станет? – чувства Сергея, которые он так долго сдерживал, выплеснулись наружу. – Так, хотя бы у ребят надежда есть на то, что мы вернёмся и поможем.
- Ты прав, Серенький, - на мгновенье, заключив брата в объятья, сказала Тома.
- Кстати, народ, вы заметили? У нас весьма странная команда переселенцев, - решил обратить внимание на своё наблюдение Ур. – Все в команде кроме Гура и ещё нескольких человек, имеют по родному брату или сестре. Мирон и Нина, Сергей и Тома, я и моя младшая сестрёнка Фи. Странно, правда?
- Ничего странного, - возразил ему Генка. – Скорее всего, вы такие же плоды неудачных генетических экспериментов, как и я. Поэтому к нам проявили гуманность и отправили сюда, чтобы не убивать.
- Да что ты несёшь, - вмешался в беседу Женька. – Пусть почти вся команда состоит из родственников, но есть же и мы, те, у кого тут нет родни. Так зачем к этому приплетать эксперименты. Общего между нами всеми только то, что мы сироты, воспитанные в храмах.
- А я не приплетаю, - решил отстоять своё мнение Гунка, тем более, что просто так, бес конца идти вперёд и молчать, надоело. – Я в отличие от вас, последние дни перед погрузкой на корабль, провёл не в храме, а в медицинской лаборатории.
- И что с того? – с нотками вызова в голосе, спросил Женька.