- Ага! Вот оно! Вот место прокола. Через него в твоё тело инфекция проникла, - доказав себе и окружающим, правильность своих суждений, сказал Генка. – Теперь необходимо принять срочные меры. Возможно успеем помочь. Журнава, я прав?
- Нет, - словно гром среди ясного неба прозвучал ответ системы. – Время упущено.
- Как бы не так, - словно принимая вызов системы, возразил Генка и взглянул на Лёшку, своего постоянного оппонента в вопросах лечения. Давай попробуем спасти его.
- Само собой, - уже набрав в шприц какую-то жидкость, кивнул в ответ Лёшка. – Постараемся остановить распространение инфекции, а потом и её саму ликвидируем. У нас же полно препаратов на все случаи жизни.
- Не поможет, - прошептал Адан. Он стоял с пустым взглядом, смотрел в одну точку, бледный как мел и совершенно не реагировал на происходящее вокруг. Даже не поморщился, когда Лёшка принялся делать ему уколы.
- Не говори глупости, поможет, - возразил ему Генка, стараясь приободрить.
- Нет. Не поможет. Журнава провела анализ и выяснила, что я заразился татаризмом.
- Чем? Впервые о такой болезни слышу, - специально переспросил Лёшка, продолжая вводить в тело друга лучшие антивирусные и антибактериальные препараты, которые были у него.
- Как рассказала мне Журнава в личной беседе. Татаризм – это искусственно созданное вещество, биологическое оружие на основе татов. Лечения против него нет. Противоядия, сыворотки или вакцины – нет. Не успели изобрести. Так что, Лёшка, не переводи на меня драгоценные лекарства. Я всё равно – труп, - добавил Адан, останавливая руку друга, которую тот уже занёс для ввода очередного лекарства в организм. – Хватит. Лучше позаботьтесь о себе. Из полученных сведений я узнал, что мой организм погибнет через три дня и вся зона в радиусе ста метров от меня будет заражена татаризмом. Всё живое, что будет иметь хоть малейшую царапину на коже, сразу заразится и погибнет в положенный срок, распространяя инфекцию ещё дальше. К тому же, данная зона будет опасной от 50 до 500 лет, в зависимости от того, где будут находиться патогены. Если на свету, что погибнут через 50 лет, если в останках, то 500 лет. А ещё, Журнава сказала, что огонь не панацея. Патоген выживает даже в огне. Погибает только от времени.
- Спасибо за информацию, - поблагодарил Генка. – Но я всё равно постараюсь тебя спасти. Иначе меня совесть будет мучать до скончания моих дней. Так что, смирись, Адан. Пока я не окажу тебе всю медицинскую помощь, которую полагается тебе получить в подобном случае, я от тебя не отстану.
- Генка прав, - согласился Лёшка и шлёпнул очередной укол заражённому. – Мы сделаем всё, что положено и только после этого уйдём. К тому же, откуда Журнаве знать, как патоген отреагирует на наши медикаменты? Возможно этот татаризм умеет противостоять всем местным лекарствам. И в такой же степени существует возможность того, что он слаб против человеческих. Их-то наша цивилизация изобрела, а не барты.
-Делайте что хотите, - равнодушно ответил Адан, и окружающие поняли, парень уже поставил на себе крест.
- Эй, только давай не дури, - разволновалась Эмма, которая подумала, что Адан решил покончить со своим существованием. – Пообещай бороться до конца, вдруг твой организм сумеет перебороть чужеземную заразу и выработать иммунитет.
- Хорошо. Буду подыхать в мучениях ради науки, - горестно усмехнулся пострадавший.
- Вот это правильный настрой, - улыбнулся Генка, и Лёшка заметил то странное выражение в глазах товарища, которое так бесило его.
- Коллега, - осторожно обратился он к коллеге, - давай не увлекайся.
- Не переживай, Лёшенька, - пряча взор и натянуто улыбаясь, ответил Генка, - Адан разрешил лечить себя.
- Вот именно, - добавил Лёшка, а после склонился к уху напарника и прошептал. – Он согласился принять нормальное лечение, а не становиться игрушкой в руках безумного маньяка из медицинской среды. Ты меня понял, Ген? Я ведь не шучу. И не я один. Взгляни на Гура. Ракариец тоже почувствовал твой злобный умысел.
- Ну, что вы, я ничего такого не задумал. Просто хочу попросить Адана регулярно пользоваться, вот этой коробочкой для проведения анализа крови. И всё. Это даст нам возможность узнать больше о татаризме и возможно поможет в будущем найти способ противостоять ему.
Генка говорил это с такой невинной улыбкой на устах, что по телу Алексея невольно пробежал холодок. Эта его улыбочка могла ввести в заблуждение любого, но только не их с Гуром. Ведь именно они были в тот день на практике в больничном морге.
Так уж сложилась судьба, что они оказались в одной группе практикантов, собранной из представителей разных учебных заведений, которых курировал Гурий. Он отводил их на занятия, забирал из учебных классов и как конвоир сопровождал в общежитие, не давая даже минутки побыть без своего надзора. Именно это усердие Гурия и позволило выявить настоящую натуру Генки и его психические отклонения. Этот юный, талантливый медик получал неописуемое удовольствие от вмешательства в организмы. И не важно, попавший в его руки организм был мёртвым или ещё живым. Геннадию нравился процесс, но именно из-за этого он порой совершал настоящие чудеса и спасал жизни тех, кто стоял на пороге смерти. И всегда, в подобные моменты за его спиной стоял надзиратель, знавший о странных склонностях медика и готовый в любой момент положить конец лечению от данного врача.