— На дуэли⁈ С вами⁈ — Моложавый, усатый гусар громко, прямо издевательски, рассмеялся. — Да проще молодому графу пулю себе в лоб пустить. Время, так сказать, сберечь.
— Барин… Барин… — Захар, который почти пять минут стоял молча, слушая высказывания гусар, в два шага оказался рядом со мной. Он теперь даже не выл и Прошку не пихал.– Вы что ж творите? Какая дуэль⁈ Дуэли запрещены! И с кем? С кем удумали-то⁈ Это ведь поручик Орлов! Он вашего брата знаете сколько перестрелял? Да меня батюшка ваш в Сибирь отправит за такие выкрутасы. Петр Алексеевич, нельзя дуэль!
Я с удивлением уставился на Захара. Вся его психическая нервозность исчезла в один момент. Наоборот. Он теперь выглядел собранным и даже суровым.
Ну слава Богу. Значит, с дедом не все потеряно. Видимо, он спектакль по мотивам «Плача Ярославны» устроил либо по привычке, либо потому что реально испугался за пропавшего из конюшни графского сына.
— Прохор, Захар, а давайте-ка вы отведёте барина…
Я завис, соображая, куда они меня могут отвести. Это же гусарский полк. Что тут у них? Казарма? Вряд ли. Не представляю гусар, которые спят в рядочек на кроватях.
— Барин, так к Антонине Мирофановне, где вы на постое. Туда идёмте. — Моментально оживился Прошка.
— Вот-вот… — Поддакнул я, продолжая стоять на месте.
Черт ее знает, где она живет, эта Антонина Митрофановна. Куда идти-то?
Однако Захар тут же подхватил меня под руку и потащил в нужную сторону.
На самом деле, я просто хотел оказаться подальше от гусар, чтоб нормально, спокойно подумать, как быть дальше.
Глава 4
Деревня, как выяснилось, была не совсем деревней. Это был пригород, а сам город расположился чуть дальше. Здесь даже имелись пара кабаков с вывесками и покосившаяся церковь на пригорке. Их я заметил издалека.
Правда, ситуацию наличие минимальных признаков цивилизации особо не меняло. Потому что они, эти признаки, реально были минимальными. В воздухе все равно витали запахи навоза, печеного хлеба и чего-то кисловатого — возможно, кваса или браги, а большинство домов выглядели как иллюстрация из книжек про сельскую жизнь позапрошлого века. Справедливости ради отмечу, были и неплохие поместья. Не совсем уж село.
Захар и Прошка вели меня по пыльной улице, то и дело озираясь по сторонам, будто опасались, что из-за угла выскочит разъяренный поручик Орлов с пистолетом наготове. Я же, не тратя времени даром и одним ухом слушая бубнеж слуг, в оба глаза пялился на окружающую реальность, пытаясь оценить место, в которое попал. Необходимо понять, с чем придется работать.
Вызвавший меня на дуэль поручик вместе со своими товарищами и к сожалению моими сослуживцами остался возле колодца, если это грубое, сколоченное из досок сооружение можно было так назвать. И слава богу. Судя по резвости Орлова и его завышенной самооценке, нам рядом находиться опасно. Он бесит меня, а я, несомненно, бешу его.
А еще меня не отпускала одна крайне волнительная мысль. Если я –тут, то кто тогда — там? Имею в виду в моем времени, в моем теле. Или оно умерло? А если так, то получается, здесь тоже должно было что-то произойти с молодым графенком. Любопытно — что?
— Захар, а вот до того, как ты пришёл в конюшню и обнаружил, что меня нет…Может, какой-то странный случай был? Вечером, например. Удар молнии в близлежащий стог сена? Падение метеорита? Яркая вспышка на небе? Говорящие лошади, в конце концов? Ну, мало ли. Знаешь, такие признаки, по которым точно понятно, происходит какая-то херн… ммм… ерунда.
Я вопросительно посмотрел на старика, семенившего по правую руку от меня.
Захар нахмурился и в свою очередь многозначительно покосился на Прошку, топавшего слева. Взгляд старика непрозрачно намекал — барин, похоже, не совсем здоров.
Черт… Надо быть аккуратнее в высказываниях. Пока кто-нибудь особо впечатлительный не вызвал полкового священника для изгания бесов из ополоумевшего графского сына.
Прошка в ответ на молчаливые сигналы Захара испуганно вытаращил глаза, несколько раз моргнул ими, а затем торопливо, мелко перекрестился и тихонечко сдвинулся в сторону от моей новоиспеченной графской персоны. Не знаю, что его так впечатлило. Метеорит или говорящие лошади. Знал бы ты, пацан, правду, вообще бы охренел.
Захар снова издал свой фирменный тяжелый, как надгробная плита, вздох, от которого, казалось, завяли все цветы в округе, а потом все же ответил:
— Ох, батюшка Петр Алексеевич, опять вы за свое. Уж не в горячке ли бредите? Говорил я вам неоднократно, не читайте на ночь этих книжек, где про всякие чудеса да небылицы заморские пишут! До добра они не доведут человека православного. Обычный день вчера был, как и всегда в нашем полку. Вечером вы лекцию изволили читать господам офицерам о военной кампании Ганнибала. По совести сказать, они ее слушать-то не хотели, но когда вас это останавливало? Потом вот… в конюшню отправились, дух свой закалять да тяготы солдатские познавать. А утром петухи пропели, я вас и пошел будить. Глядь!