— Сумасшедшие? Не похоже. Шпионы? Нелепо. Вообще, как их раньше не задержали? Откуда они взялись?
— А если они нарочно притворяются не от мира сего? — высказал догадку полицмейстер. — Блаженных у нас любят. Немного актерства, хороший художник… Но тогда стоит за ними…
Уточнять он не стал. Понятно, вдвоем подобную авантюру не провернуть.
— Надо будет допросить их подробнее. Лучше, конечно бы, отправить в Москву, — постарался подвести итог губернатор.
— Я за то, чтобы следствие провести здесь, — немедленно возразил полицмейстер. Понятно, кто хочет отказаться от выигрышного дела?
— Господа, вы что, серьезно? — Бровь Раковского снова полезла вверх. — Там же дама!
— Не дама — шпионка! — подчеркнул полицмейстер. — Представляющая опасность для отечества!
— Какую опасность может представлять дама? Разве что своей красотой!
— Не скажи, Арсений. Авантюристки — вещь опасная. Своим воздействием на мужчин — тоже, — вымолвил Каверин. — Ты вон попался в сети…
— Не попался я! — возмутился гусар. — Только не верю я, что такая женщина может вынашивать опасные замыслы.
— Вот мы и разберемся.
— В холодную? — уточнил полицмейстер.
— Да вы что? — Раковский был без перчаток, и чувствовалось, к лучшему. Иначе одна из них летела бы вызовом. — Даму?
Рука его уже рыскала у бедра в поисках отстегнутой сабли. Полицмейстер невольно попятился.
— Не даму, а возможную государственную преступницу, — как можно мягче вымолвил Каверин. — Нельзя же ее оставлять на свободе на время следствия! Вернее, их, — сознательно напомнил он о спутнике девушки.
— Насчет мужчины — согласен, — отмахнулся гусар. — Однако даме следует создать приличные условия.
— Какие? Что ты предлагаешь?
— Я могу поместить ее в своем имении. Приставлю Архипа с Аринушкой. Слово чести, ничего с ней не случится!
Спорить было бессмысленно. Каверин знал племянника и чувствовал: сейчас тот не отступит. Даже если на самом деле придется сражаться за девушку против всего мира.
— Хорошо. Я размещу ее в своем доме, — вздохнул губернатор. — Но выяснение может быть долгим…
— Дядя!
— Ладно. Пусть поживет пока у тебя. Но предупредить не забудь. А парня — в холодную. И потом, переодеть ее надо. Негоже девице в мужском наряде…
— Само собой, дядюшка. Я тут как раз жалованье в треть получил. Распорядитесь кого послать, пусть всё закупят. Или там сошьют. А завтра с утречка самолично доставлю в имение. И сразу в полк…
Разговор не клеился. Город уже скрылся из виду, дорога вилась, как и положено дороге, то меж дубрав, то кромками полей, поднималась на холмы, спускалась в низинки, что-то огибала, где-то тянулась прямо.
— Тут ехать не столь далече, — заметил Раковский. — Верст двадцать, а там и имение. Красивые места.
Юлия демонстративно смотрела в противоположную сторону. Даже сидела так, чтобы по возможности не касаться своего спутника. Вместо прежнего наряда на ней было приличное, насколько хватило времени подыскать, платье. Имелись также шляпка и прочие дамские вещицы. Всё это сидело на девушке весьма и весьма, да и сама она держалась иначе, чем вчера в доме губернатора.
— Сударыня, слово чести. Я вам не сделаю ничего плохого, — молчание задевало гусара. Он не ждал благодарности, однако не желал испытывать вину непонятно за что.
— Быть тюремщиком — это хорошо? — неожиданно ответила девушка. — Или планируете не только тюремщиком?
— К обеду мы приедем на место. Вы будете вольны делать всё, что заблагорассудится. Кроме одного: покидать поместье. Да и нет резона вам куда-то ехать. Задержат. Так что вам лучше пока спокойно жить там. Что до меня, во избежание недомолвок, завтра с утра я уезжаю в полк. И когда вернусь, бог весть. Тюремщиком вашим быть не смогу. Да и вы свободны. В пределах поместья. Поверьте, это всё, что я сумел для вас сделать. Или вы бы предпочли арестантскую до выяснения обстоятельств?
— Если вам захотелось быть благородным, могли бы тогда забрать и Сашу.
Раковский не сразу понял, о ком идет речь.
— Павел Никитич обещал мне провести следствие возможно быстро. Виновен задержанный — понесет наказание по закону. Невиновен — будет отпущен на свободу.
— В чем виновен? В том, что попал сюда из будущего? — Карие глаза девушки полыхнули, ослепляя Раковского.
И хоть бы одна улыбка за всю дорогу!
Тема будущего была скользкой. Очень уж похоже на сказку. Не поверишь — обидишь, поверишь… Но разве можно в такое верить? Мистика какая-то. Дьявольщина.
— Если вы из будущего, почему же совсем ничего не знаете?